– А второй?
– Вот его мне не довелось увидеть. Он находился всегда либо за моей спиной, либо за дверью. Но голос его напоминал мне скрип телеги, не спрашивайте почему, не отвечу. Просто так показалось.
– Вы запомнили, в чём они были одеты?
– Про второго я уже вам поведал, он для меня так и остался инкогнито, а вот первый… – Горчаков сощурил глаза и посмотрел куда-то в сторону, сжав губы, потом покачал головой. – На том, что меня душил, добротное пальто, оно оказалось расстёгнутым, так что мне пришлось лицезреть и его рубашку, и костюм. Их тоже не постеснялся бы надеть какой-нибудь из света. Видимо, для того, чтобы дворник и привратник не заподозрили в них обычных разбойников.
– Возможно, – согласился Филиппов. – Вы уже осмотрели квартиру и можете сказать, что они похитили?
– Увы, ещё не успел. Но, как я уже сказал, забрали бумажник чёрной кожи с моими инициалами «АНГ», часы, – это то, что достали из моих карманов.
– Андрей Николаевич, простите, но вы должны составить список, он нужен нам для проведения дознания. Возможно, нападавшие направятся к перекупщикам краденого или в ломбарды. Простите, но я не буду вас утомлять перечнем действий, которые мы предпримем.
– Хорошо.
– Когда должен явиться Ефим?
– Утром.
– Он выпивает?
– Как обычный русский человек, – улыбнулся Горчаков, – когда подворачивается возможность.
Владимир Гаврилович не стал оспаривать последнее утверждение: как говорится, каждый судит согласно своим убеждениям.
Филиппов поднялся со стула, показывая тем самым, что не намерен больше беспокоить пострадавшего.
– Андрей Николаевич, если мне или моим сотрудникам придётся вас навестить для уточнения новых сведений, вы уж не обессудьте, такова служба.
Уже у двери начальника сыскной полиции догнал вопрос Горчакова.
– Вы всерьёз уверены, что найдёте грабителей?
Владимир Гаврилович улыбнулся, но ничего не ответил. Власков вышел вслед за начальником.
– Николай Семёнович, раз уж Лунащук занимается Ефимом, то будьте любезны, проверьте кухарку и дворника. Кто-то же должен был знать, что никого не будет в квартире.
– Я бы и хозяина не сбрасывал со счетов.
– Поясните, Николай Семёнович.
– Мог он сказать кому-то, что дома не будет слуги и его самого?
– Думаю, не мог. В их кругах о таких вещах не разговаривают и не интересуются. Хотя вы правы, исключать такой возможности нельзя.