Но знания – штука коварная. Крохотная оплошность – и вместо целителя становишься палачом. Кто-то из них мог протянуть ещё неделю, кто-то может две и больше. Крошечный срок для жизни в целом, но последние, самые последние, длиною в жизнь дни для обречённого. За то время, что ему было отведено на презентацию гиппокринов, он сделал уже многое. Четыре ушедшие во имя науки жизни, не были напрасными. Он извлёк из этого урок.
…Первый испытуемый первой серии гиппокринов, Даниил, был евреем, не успевшим познать силу лекарства. «Крошки» должны были уничтожить раковую опухоль лёгких, но программная ошибка убила его. Программа работала плохо, и вместо уничтожения раковых клеток и регенерации живых, наниты дали команду делать всё наоборот. Медботы взращивали опухоль и уничтожали здоровые клетки. Пионер отдал концы. Мгновенно выращенный рак лёгких меньше чем за день убил первого добровольца…
…Максу было за пятьдесят. Такого хохмача в Бункере ещё нужно было поискать. Максим все время шутил и травил пошлые анекдоты. Оторвавшийся тромб поставил финальную точку в жизни весельчака. Сгусток крови перекрыл существенную часть сердечной артерии. Он прожил ещё четыре часа в этом самом фармакресле, смеясь своей смерти в лицо. Макс даже умер с улыбкой на лице.
Гиппокрины добрались до места, умело справляясь с задачей, и разобрали часть тромба. Но колония была «сыра» и немногочисленна, и они путались и залипали. Боты просто не успели. Сердечный клапан забился кровавыми сгустками, Максим ушёл…
…Виктор был воистину мучеником. В юности на него свалилась стальная балка, прямо на голову, повредив позвоночник. Когда он вырос, стал смешным водителем грузового подъёмника. Голова всегда свёрнута набок. Через пятнадцать лет стало заметно, что Витины глаза, как у камбалы, немного смещены в сторону горизонта. После тридцати лет у него началось серьёзное осложнение на позвоночнике. Болезнь прогрессировала, и ещё через пять лет он безвозвратно сел в инвалидную коляску. Грин позаимствовал в отделе программирования другую программу, скомпоновал новый софт и адаптировал к колонии.
Он сделал всё верно. Виктор поправлялся. Ещё немного, и организм будет здоров и устойчив к травмам и инфекциям. Третья серия гиппокринов подавала надежды, но сбой в центральном процессоре убил и этого добровольца. Это было быстро и трагично. Общая сеть ботов отказала. Выправляя позвоночник, колония временно отключила жизненно важные нейроны нервных клеток, избавляя пациента от боли. И вдруг хлоп, боты зависли. Все, без исключения. Чувствительность исчезла, и организм, не выдержав нагрузки, отключился. Мозг перестал работать, подопытный умер, ничего не успев понять. Виктор уснул и уже не проснулся. Грин прекратил эксперименты и в ближайшие месяцы погрузился в затяжную депрессию…