– Эй, боец, остынь. Опусти ствол, – тихо сказал Хадаев. – Продолжать не стоит.
Егор повиновался. Так и стоял в сторонке.
Рукоятью Егор рассёк Кобергкаеву лоб до самого носа, да так, что на лицо они стали похожи как родственники из зеркала.
Голиаф посмотрел на Биса злыми глазами, которые стали совсем крошечными, молча оттолкнул его широкой ладонью, в которую поместилась, казалось, вся грудная клетка Егора и одной правой выцепил Берга из полыньи как багром, за лямку на разгрузочной системе.
Берг тем временем ощупал лицо, будто кровью умылся или пригоршню спелой вишни раздавил, от чего волосы как вспотевшие прилипли ко лбу, и всё повторял:
– А чего он, а? Алан? Чего он, а?
Поддерживаемый Голиафом Кобергкаев пребывал в состоянии грогги, словно годовалый малыш поставленный впервые на ноги, и позабыв о них, никак не мог сосредоточиться на Бисе – отловить его в своём фокусе, попеременно целясь то одним, то другим глазом и неприятно вращая головой, вроде, спрашивая: «Чо, смотришь, а? Чо, смотришь, сучка!»
– Сам виноват, – спокойно сказал Голиаф малышу, выговаривая ему как несмышлёному. – Тебе говорили – не лезь?! Говорили…
– Я убью его… Клянусь! Слово даю: убью! – жалостливо и совсем беспомощно, будто заведомо сомневаясь в силах, клялся Кобергкаев.
– Для начала – ствол верни… – сказал Голиаф Бергу, словно предлагал побороться за него с калекой, полагая, будто Бис теперь пистолет ни за что не отдаст.
Сменив тяговый протез на бионический, Егор по армейской привычке, на табурете, распотрошил пистолет на детали, с головой погрузившись в чистку ударно–спускового механизма и свои мысли о случившемся за день: новом, неприятном или даже гадком для себя и ожидаемом в ближайшем будущем, отметив, что с непривычки зудит культя ноги.
– Егор! Вот, ты где! Еле нашёл тебя! Бля, как ты здесь? – радовался Песков и уже обнявшись, полушёпотом добавил. – Ну, и обстановочка у тебя здесь – как в плену у талибов!
– Нормально, Вить! – отмахнулся Бис.
– Друзей уже завёл?
– Пока только двоих…
– Ну, хорошо! – обрадовался Песок, не уловив в словах сарказма.
– Ты, как здесь оказался? Где сейчас? – отсыпал Егор встречных вопросов.
– Ротного привёз! «Медведя»! – улыбался Песков, искренне радуясь встрече. – Механик наш, Ильич, старый дед, приболел… Ну, и предложил командиру меня водилой на время! А я подумал: а чего мне сидеть, вдруг свидимся, а не свидимся – так узнаю хоть, как ты? Нас, с опорника по ротации, кинули роту Абхаза сменить в районе кладбища, вблизи аэропорта. Держим нациков в загоне… Вчера учебные стрельбы были, отстрелял с ПК по крыше аэропорта на зачёт – командир принимал!