Когда зашёл
в комнату, заставленную всевозможными столами, шкафами и полками,
забитыми алхимической посудой, она как раз растирала в ступке
очередной веник сушёных цветов. Не став отвлекать, тихонько уселся
в уголке, вдыхая густой, насыщенный запах, пропитавший всю
лабораторию. Запах, навевающий определённые воспоминания. Вызывая
ностальгию. В своё время знатно пришлось помотаться по лечебницам,
отлёживаясь после очередных авантюр.
– Ещё не
сдохло, лысое чудовище, – не оборачиваясь, ворчливо заметила
старуха, не прерывая своего занятия. – Цы, – недовольно цыкнула, –
проспорила бутылку сливовой наливки Юй Фангу.
– Ещё бы,
мы же в доле, – невозмутимо ответил, с интересом разглядывая
сушёных жуков, разложенных на ближайшей разделочной
доске.
– Скорее
небо упадёт на землю, – не повелась старуха на уловку. – Запомни, с
тобой никто не будет заключать сделок, лысый.
Немного
помолчав, под мерный скрип пестика в фарфоровой ступке, раздражённо
спросила.
– Почему
раньше не пришёл?
– Забыл, –
односложно ответил, искоса посмотрев на спину старухи.
– Цы, –
снова недовольно цыкнула.
Повисло
очередное, более длительное молчание. Ссыпав получившийся порошок в
бумажный кулёк, старуха бережно его запечатала и положила к
остальным, в рядок.
– Когда уже
перестанешь изображать из себя молодого горного козлика и
спустишься, наконец, в деревню? Так уж и быть, в прихожей постелю
коврик, раз податься некуда. Миской супа тоже обеспечу. Мне не
привыкать подкармливать бродячих псов. Одним больше, одним меньше,
– как бы мимоходом предложила старая Фэн нейтральным
тоном.
– Не самая
лучшая идея, – спокойно отклонил «заманчивое»
предложение.
– Чем? –
приподняла бровь Фэн, вытирая руки от цветочной пыльцы.
– Я
чавкаю.
– Я не
брезглива, – насмешливо фыркнула в ответ.
– Я по
ночам храплю.
– Не
страшно. Я почти оглохла, – невозмутимо отмела очередную
глупость.
– Я люблю
почесаться, голышом, – привёл следующий довод.
– Чешись. Я
почти ослепла. Могу даже микстуру сварить, от чесотки.
– Я брожу
по ночам, – упрямился дальше.
– Не
пуглива. Буду добавлять в миску снотворного, – последовало всё тем
же размеренным тоном.
– Я…, –
дальше не успел придумать, осёкшись под её пристальным укоряющем
взглядом, – не хочу, – пришлось сказать правду.
Несмотря на
то, что последние слова едва прошептал, якобы «глухая» старуха,
огорчённо покачала головой.