Вечером второго дня, как стемнело,
на гору вновь поднялись старейшины. Несмотря на возраст, они лично,
как ослики тащили на себе узлы с вещами, один из которых
подозрительно напоминал по форме человеческое тело. Поднявшись
наверх, тяжело дыша, утирая пот, первым делом набросились с
обвинениями, мол какого демона я построил дом в таком
труднодоступном месте. Не мог поселиться в долине. Провести к
порогу нормальную дорогу. Поставить каменные фонари. Скамейки. И
вообще, какого всё того же демона мы выжрали всё вино? Без них!
Неблагодарные свиньи. Громче всех орала возмущённая Фэн, топая
ногами, притащившая на горбу целый сундук.
Передохнув, продолжив вяло
переругиваться, для порядка, старейшины переместились на
тренировочную площадку, признанную наиболее подходящим местом
проведения ритуала. Там каждый занялся своим делом. Фанг принялся
чертить на земле загадочную многолучевую печать, раскладывая в
определённом порядке нужные ингредиенты. После принялся расписывать
кисточкой уложенное в её центре тело чужака. Предварительно макая в
баночку с подозрительной чёрной субстанцией. Судя по запаху, чья-то
кровь.
Шину, в это время развешивал на
деревьях и расклеивал на камнях бумажные талисманы, выстраивая
основу предстоящего духовного барьера. Судя по толстым пачкам
бумаги, расписанной иероглифами и мистическими знаками, он
собирался использовать сразу сотни дорогостоящих талисманов. Совсем
непростых, на непростой желтоватой бумаге, пахнущей благовониями.
По–моему, даже чуть–чуть светившимися в темноте. Интересно, откуда
он их взял. Не помню, чтобы раньше видел подобные товары в
близлежащих храмах.
Миншенг тем временем патрулировал
окрестные территории, чтобы не дай Айша не объявился нежданный
гость. Не став полагаться на случайность.
Чинао, усевшийся на краю площадки,
обеими руками вцепилась в пузатый глиняный горшок, покрытый жутко
воняющим лаком, с плотно залитой воском крышкой, состоящей из
прессованных бумажных амулетов. Выглядела она столь несчастно, что
остальные в её сторону старались лишний раз не смотреть, чтобы не
нервировать беднягу. Пару раз замечал, как она украдкой поглаживала
горшочек, что-то ласково ему шепча. Даже знать не хочу, что именно.
Казначей славилась своей прижимистостью и злопамятством. Надеюсь,
не проклятья накладывает. Остальное уж как–нибудь переживу.