Фэн, не обращая внимания на муки
Чинао, судя по звону перебирала многочисленные склянки да пузырьки,
роясь в сундуке. Снаружи он был сплошь оббит чёрной бронзой в виде
оскаленных звериных пастей, жутковато смотревшимися со стороны.
Судя по мерзкому, ядовитому привкусу ци, которым нещадно от них
фонило, ещё и смертельно опасными.
– Я закончил – буднично сообщил
Фанг, отходя от тела.
Аккуратно стряхнул кисточку,
стараясь, чтобы ни малейшей капельки не попало ни на одежду, ни на
кожу. После, просто сжёг её в сторонке, бросив в заранее
разведённый костёр, окрасившийся в зелёные тона. Там же сжёг и
деревянную баночку с остатками чернил.
– Моя очередь, – проскрипела ещё
более старым, усталым голосом Фэн.
Прихватив что-то из сундука,
направилась прямиком к телу. Стало любопытно, поэтому подошёл
поближе. Только сейчас, в неярком свете переносных ламп и
недалекого костерка смог рассмотреть свой будущий сосуд. Ну что
могу сказать, симпатичный, стройный, загорелый, чем-то на девчонку
похож с этими длинными шелковистыми волосами насыщенного
тёмно-фиолетового цвета. Запоминающаяся внешность. Если бы не
мужской половой орган, подумал бы что баба. Ручки то какие
худенькие, тоненькие. Мышц совсем не видно. Ножки длинные,
стройные. Ужас какой. На коже ни шрамов, ни мозолей, ни родимых
пятен. Чем больше открывалось деталей, тем меньше он мне нравился.
Как в таком виде перед людьми показываться. Засмеют же. Как потом
заставлять их уважать и бояться. Тут скорее стоило опасаться за
домогательства в свой адрес. Откуда вообще взялся этот нежный южный
цветочек? Кто его выпустил из оранжереи, хотелось бы знать? Ему же
определённо не место во внешнем мире. Загнётся. Хотя да, он и так
закономерно помер, вырвавшись из–под тёплого крылышка домашней
опеки.
– Вы где его нашли? Обменять на
что-то более годное не могли? – тихонько пошутил, прекрасно
понимая, что не все желания исполнимы.
– Предлагали барана на обмен. Решила
не брать, чтобы не перепутать, кого в кого переселять, –
огрызнулась старая ведьма. – Помоги. Подержи пока.
Вручила в руки тяжеленую свинцовую
ампулу, запаянную намертво с обеих сторон. Выверенными,
профессиональными движениями вскрыла грудную клетку трупа, оголив
сердце. Забрав ампулу, предельно осторожно, боясь отвлечься даже на
секунду, не моргая, задержав дыхание, сломала пополам, выливая
содержимое на надрезанное сердце мертвеца. До последней капли.
После чего очень быстро достала другую склянку с концентрированной
кислотой, которой залила опустевшие половинки ампулы. Не знаю, что
это была за кислота, но свинец за пару минут с громким шипением
растворился прямо на моих глазах. На всякий случай отошел от неё
подальше, поглядывая с опаской. Шустро закрыв грудь мертвеца, Фэн
поспешила отойти от него, с опаской вглядываясь, словно он вот–вот
вскочит, чтобы зубами перегрызть ей горло.