– Я ушел, счастливо оставаться, Надя. Зайдете ко мне в конце рабочего дня. И… олуха этого тоже прихватите с собой. Есть о чем поговорить. До свидания.
– До свидания. – опять чирикает в ответ, и я тут же снова ощущаю ее теплые ладошки.
– Уйди. Я сказал, что я сам!
– Как хочешь.
Ах, как хочу? Она опять спрашивает, как я хочу? Прекрасно!
Нащупываю ее запястье, хватаю, и резко притягиваю к себе на колени. Надя взвизгивает.
– Что? Мокро?
Звонок Тамерлана меня тогда застал врасплох.
Нет я не забыла про Илика. Разве его можно забыть?
И я не могу сказать, что влюблена в него. Я просто не знаю, как это назвать.
Любовь?
Ну, нет! Я не готова признать, что люблю этого наглого, противного, заносчивого, с отвратительным характером мажорчика!
Мне просто интересно, что с ним? Как он живет? Действительно ли он отказался лечиться и просто уехал домой.
Я видела в клинике доктора Самада, который работает в доме Умаровых. Но спрашивать об Ильясе мне было неловко.
Нет, один раз я себя пересилила, Самад сказал, что недоволен пациентом, ему не нравится состояние Ильяса. Когда пациенту нравится страдать – разве врачу это понравится? Самад считал, что Ильясу нужен весомый повод для того, чтобы вернуться к нормальной жизни.
– Его травмы не критичны. Он мог бы уже встать на ноги. И глаза – там ситуация сложнее, но тоже все решаемо, операции по восстановлению зрения давно и успешно делают во всем мире. С деньгами Умаровых проблем вообще не должно быть. Но, но, но…
Когда Товий Сергеевич предложил мне попробовать себя в качестве сиделки я не раздумывала. Тем более меня сам Тамерлан попросил приехать.
Приехать просто для того, чтобы поговорить, попробовать.
И вот я тут.
Слышу его голос, вижу презрительно сжатые губы. А чувствую…
Почему-то чувствую, что он рад меня… нет, не видеть, конечно. Слышать.
Слышать рад, хоть и пытается убедить в обратном.
И холодный душ ему совсем не помешает.
Нет, в какой-то момент я думаю, что не хочу вот так. Не выдержу его грубых, обидных слов. Не вынесу пренебрежения.
Да уж… поглумилась над слепым калекой? Так он говорит?
Жестоко. И он не прав! Я не глумилась. Я…
Я просто ищу способы вывести его из себя. Вывести из состояния, когда он жалеет себя, лелеет эту свою ущербность.
– Он думает, что наказывает себя таким образом. Считает себя виноватым в том, что случилось с нашей семьей. – Это Тамерлан говорит мне. Я еще толком не знаю, что там у них произошло, старший Умаров не рассказывает все, а я не считаю нужным вспоминать сплетни, которые слышала в клинике.