– А ты – революционер! Ты – за свободу, за отмены сословий…
– Да! И не только. Я – против самодержавия! Я – за республику!
– Браво! – раздались аплодисменты. Молодёжь с восхищением и удивлением уставилась на прогрессивного барина.
– Ты – за всеобщее разрушение! – воодушевляясь всё больше, воскликнул Юрий. – Ты – за отмену брака, за отмену всяких традиций и ценностей…
– Браво! – ещё более восторженно приветствовала нового знакомого компания.
– Я уже не говорю, что ты – против Бога!
– Отчего же не говорить? Говори! Да, я против Бога, потому что его – нет!
– Ну, а я что говорил? – возбуждённо вскричал семинарист Игнат.
– Только запомни, – Юрий направил в сторону Михаила указательный палец. – Запомни: сегодня ты подстрекаешь мужиков жечь имения господ, а завтра этот пожар разгорится так, что пол России сгорит, и ты от него никуда не денешься! Никуда!
– Ну-ну, ты так рассуждаешь только потому, что мы с тобой – разных взглядов.
– Мы – разных взглядов, но мы – одной крови, – тонко усмехнулся Юрий. – А потому, если даже сейчас у нас разные взгляды, то потом, когда этот самый пожар разгорится, мы и гореть в нём вместе будем.
Михаил усмехнулся и пожал плечами.
– Да ну, глупости! Я его разжигаю, и я же от него пострадаю? Бред!
– Бред? – поднял тонкие брови Юрий. – А вот послушай… Иван Фёдорович, для вас этот господин – кто?
– Барин, – не понимая, что от него хотят, ответил Ваня.
– Если народ будет господские имения жечь, его имение поджигать будут?
– Будут! – уверенно заявил Ваня.
– Какая непосредственность! – восхитился Велимир. – А скажите, Михаил Иннокентьевич, какое ваше отношение к новому искусству?
– Положительное! В новом обществе и искусство должно быть новым!
Гости принялись взахлёб обсуждать новое искусство. К Ване все потеряли интерес. За столом возобновилось веселье, беседа стала более оживлённая, подвыпившие гости спорили, перебивая друг друга, выкрикивали какие-то стихи, хохотали, то и дело провозглашали тосты и поднимали бокалы. Ваня же то и дело посматривал на Михаила. Ему казалось, что где-то он уже видел этого господина. Но – где? В этом городе у него знакомых нет, а из высших кругов общества – тем более… И, однако, где-то он его видел, где-то… И вдруг Ваню осенило: это же тот самый барин с вокзала, спутник той дамы, у которой украли чемоданчик, и который заявил полицейскому, что в украденном чемоданчике лежали лишь «дамские пустяки». Ваню бросило в жар. Понятно, что этот господин не заметил тогда невзрачного паренька, и уж тем более не мог знать, что его деньги – или деньги его дамы – попали к нему. Но всё же… Какая странная встреча!