Райт останавливается, и, видимо, узнав комиссара, улыбается в ответ:
– Добрый вечер, мистер Дуган..
Взгляд вежливости переходит на меня, как на его компаньона.. и тут Райт бледнеет еще сильнее (хотя казалось, сильнее уже невозможно). Его руки дрогают, и несколько книг падает с верхушки стопки. Пытаясь судорожно их словить на лету – он в итоге, по канону жанра, роняет все остальные, так и замерев. Иступлено глядя на упавшие книги, словно не понимая, как так получилось и что теперь ему с этим делать.
Комиссар обеспокоенно склоняется к нему:
– Вы в порядке, Юстин?
– Ага, да… простите..
Видимо, решение все-таки посещает его голову и он падает на колени, начав лихорадочно-быстро собирать книги. Но руки его по-прежнему бешено дрожат, потому он успевает сложить лишь две книги, после чего, кладя поверх третью, вновь все их роняет. Когда это повторяется уже дважды, я наклоняюсь:
– Давайте помогу.
Юстину так и удается собрать лишь две книги, не разбросав их заново, а я аккуратно собираю остальные. Отряхнув их, осторожно ставлю поверх тех двух, что есть у него. Лишь каким-то чудом мироздания парень на сей раз их удерживает.
И все это время не спускает с меня глаз, взирая каким-то ошалелым взглядом, точно увидел мертвеца или что еще хуже. Мне кажется, так я смотрела на девушку с рваной спиной в загоне.
Даже дядя Джон замечает его взгляд, потому что, откашлявшись, говорит с улыбкой:
– Это Дженна Бёрнелл, Юстин – кивает мне – а это Юстин Райт, Джени.
Я приветливо улыбаюсь, хотя теперь возвышающаяся в его руках стопка книг меня почти загораживает:
– Рада знакомству – пытаясь хоть как-то разрядить атмосферу, добавляю – необычное у вас имя. Почти как Джастин, только Юстин.
–У Мистера Райта венгерские корни – поясняет мне Дуган, сообразив, что от остолбеневшего парня ответа не дождаться – у них так принято произносить. Верно?
Однако, и эта попытка пролетает мимо.
Юстин ничего не отвечает, а его глаза все еще с иступленным изумлением рассматривают мое лицо. Нет, я неверно истолковала его взгляд. На девушку я смотрела с ужасом – в его же глазах ужаса нет.
Лишь иступленное изумление и неверие.
Так, пожалуй, не на монстров смотрят.
А на кумиров.
Примерно так Милли в первые секунды смотрела на Ратвена, поняв, кто перед ней стоит. Этот взгляд – взгляд человека, который не может поверить своим глазам и допустить того, что в самом деле видит сейчас перед собой то, что видит.