Я лучезарно улыбнулся.
Старик Нассийя нахмурился.
– Леон мне был как второй сын, – проговорил он. – Тёмненький подкидыш, но такой добрый и заботливый. Ты прав, я предполагал, что он сделал на острове тайник, о котором не говорит даже товарищам. И я знал, что, если спрошу в лоб, он честно ответит, где тайник находится и что в нём лежит, а затем предложит использовать содержимое в случае нужды. Я не хотел его обременять этим. Он и так дарил многое острову. Остров процветал тогда… – старик до белых пальцев сжал свою курительную трубку. – Не то что сейчас.
Как я и думал, остров кажется более заброшенным, чем раньше. К тому же я не вижу наследника вождя, который сейчас во время разведывательно-боевой вылазки уж точно должен был находиться рядом с ним.
Да и воинов меньше обычного.
И шрамов на них больше…
– Но о трудностях острова поговорим позже! – резко произнёс вождь нассийцев. – Ты не ответил на мой первый вопрос. Кто вы такие?
Я широко улыбнулся и, сидя на пне, закинул ногу на ногу.
– А ты ещё не понял, Нассийя? Ты правильно сказал – я урождённый солнечный алти из Восьмого Сумеречного Моря. Но при этом я тот, в ком живёт душа Леона Джонсона. Смекаешь?
Кто-то скажет, что если и рассказывать кому-то о себе правду, то стоило бы открыться сначала матери… Но я боюсь это сделать. Переживёт ли она такое потрясение? Примет ли? А если примет, а я потом снова помру, ей опять учиться жить с осознанием того, что её единственный ребёнок вновь умер?
Но вот с алти мне проще. Починкко, если в самом деле поверит в то, что я Леон Джонсон – не изменит своего отношения ко мне. Я для него солнцеголовый брат, спасший его от неминуемой смерти. Я тот, кто дал ему новую жизнь, семью (команду) и крышу над головой (мужскую офицерскую каюту на нашем корабле). А то, что у солнечного алти могут быть свои странности вроде воспоминаний Леона Джонсона… Ну с кем не бывает, правильно?
Ну а вождь Нассийя…
Любопытно посмотреть на его реакцию.
Он чуть прищурил свои серо-голубые глаза и буравит меня взглядом.
– Нет, – наконец изрёк Нассийя, отпрянув от меня так, что едва не свалился со своего пня. – Нет, это невозможно! Хотя… Нет… Или…
– У тебя сейчас голова взорвётся, старый друг, – усмехнулся я. – Если так сложно, можешь не верить.
Он широко округлил глаза, а затем мотнул головой: