Угрозами и щедрой наградой Гожо из рода Лайош удалось вынудить предстать перед законом и рассказать, как всё произошло на самом деле. Тогда же Михель взял с офицера слово, что в день освобождения тот лично спустится за Радой (конечно же, тайно, так что его честь не пострадает) и объяснится с несостоявшейся возлюбленной.
Упрямого прокурора, не желавшего отпускать ведьму и пытавшегося сослаться на признания обвиняемой, легко удалось усмирить парой тихих фраз о его периодических посещениях кельи одного молоденького аколита. Таким образом, приговор вскоре пересмотрели: ввиду отсутствия состава преступления, то бишь наличия живого и почти невредимого офицера королевской гвардии Гожо Лайоша на слушании дела о его убийстве, немедленно освободить обвиняемую из-под стражи.
Что значил долгожданный день для Буша, невозможно передать словами. Его трясло, точно в лихорадке, глаза ярко полыхали нетерпеливым пламенем на бледном измождённом лице. Все прошедшие дни он старался держать себя в руках, чтобы хоть немного сгладить ужас, внушаемый им этой восхитительной дикой девчонке. Михель не питал иллюзий, будто она может проникнуться симпатией, но ему было бы довольно и того, если бы в огромных золотых глазах испуганной лани не сквозило отвращение.
Одним лишь небесам ведомо, каких усилий стоила священнослужителю эта показная холодность!.. И всё же томительное предвкушение было настолько же сладким, как и ожидаемая награда. Ночами, мучимый чувственными видениями, настоятель едва мог провалиться ненадолго в спасительное забытьё. С каждым днём нетерпение, мучащее влюблённого, усиливалось – и в то же время нарастало удовлетворение от осознания того, как скоро все потаённые грешные помыслы воплотятся в реальность вспышкой самого ослепительного наслаждения. Он снял прелестный домик в предместье Старой Рутны – небольшой, но уютный двухэтажный коттедж. Поручив жилище заботам престарелой служанки и по совместительству кухарки, Михель с облегчением подумал, что скоро сможет принять все дары, какими неприступной красавице будет угодно одарить его.
В ночь перед заседанием, когда суд должен был вынести оправдательный вердикт, Буша принял перед сном сильное успокоительное, чтобы наконец нормально выспаться. А ещё – чтобы не придушить Гожо Лайоша, который обещал явиться на слушание, а после – сопроводить настоятеля в темницу.