– А ты Ленина почитай. Поймешь ты там что-либо?
– Сразу скажу, не читамши: как и ты – ничегоньки!
– Ну вот. Значит, надо все же разъяснять умные слова!
– Да откуль ты взял, что они у него умные? Раз непонятные, стало быть, не шибко умные.
– Это у Ленина-то не умные? – искренне удивляется Карпо.
– А что же ён – божество, что ль? Ну, в чем таком его большой ум?
– Да революцию сделал! Ты себе представляешь, что это такое?
– Дурное дело – не хитрое, – пренебрежительно бросает дед Гордей.
Карпо замолкает, делая вид, что завозился с удочкой. Другие тоже молчат, будто все их внимание сосредоточено исключительно на поплавках, крючках да наживках. Третьи начинают говорить на совершенно иные темы, словно вовсе и не слышали дедовых крамольных слов.
Байка вторая. Как Господь мир создал
Закурив последнюю папиросу из своего запаса, дед Гордей смял пустую пачку, положил на камень и поджег. Он всегда сжигал отбросы, которые могли гореть. Не любил старик оставлять после себя мусор. Перекинув удочки, дед полез было снова в карман за папиросами, да вспомнил, что там пусто, как у нищего в кошельке.
– У кого часы ёсць? Скольки врэмя там?
– Без пяти два уже, – отозвался пенсионер Фомич.
– Ох, янатить твою в кочерыгу! – мягко ругнулся дед. – Бабка-то моя тольки посля четырех прийдёть, а курить – ничегошеньки.
Дед явно рассчитывал на то, что кто-нибудь из рыбаков проявит сочувствие и угостит папиросой, сигаретой или щепотью махорки, но все безучастно молчали. Дед бесцельно порылся в вещмешке, а потом принялся гладить Рушая, изнемогавшего от жары. Пес, высунув язык, часто дышал и сочувственно смотрел на своего хозяина, но помочь ничем не мог. Наконец дед не выдержал.
– Фомич, а Фомич?
Фомич хитро ухмыльнулся.
– Чего тебе, дед Гордей?
– Сигареткой не угостишь, а?
Рыбаки, перемигиваясь, с интересом наблюдали за собеседниками.
– Угостить-то можно, но что я взамен получу?
– Да чё с меня взять-то? Весь наружи – гол, как сокол. А Бог вялить пополам дялить.
– Ну, хоть расскажи что-нибудь.
– Сперва угости, тогда и расскажу что, можеть, любопытное.
Фомич достал пачку «Памира», вынул сигарету и протянул деду. Тот тут же ловким движением положил ее за ухо и снова протянул руку.
– Никогда татары не живуть без пары. Дай-ка до пары.
– Так мы ж, дед, не татары.
– А мы-ить – не хуже. И не лучше, к тому же.