Адриан оторопело смотрел на отца.
– Я… я же не знал… Я готов принести им извинения…
– Я отправил в лагерь Косматого гонцов, как только узнал о том, что случилось.
– И что?!
– Они не смогли даже приблизиться: кочевники встретили их градом стрел. Нет, никого из гонцов не задели. Стреляли не для того. Хотели бы – изрешетили бы стрелами, да и ружья у них есть. Не удивлюсь, если и пушки, – от Косматого всего можно ожидать. Но пока эти стрелы были лишь предупреждением. Косматый дал понять, что он в ярости, что принимать моих гонцов кочевники не собираются.
Молодой маркиз наконец поднял голову:
– Получается, теперь нам надо ждать нападений?
– Пока нет. Пусть Косматый и не принял моих людей, но я хорошо знаком с обычаями степняков. Есть единственный способ искупить вину, и мы попробуем им воспользоваться.
Герцог Роберт на несколько мгновений замолчал, потом потянул за витой шелковый шнур, висевший у окна. Вскоре за дверью кабинета раздались шаги.
– Нам нужен человек, владеющий языком степняков, как родным, – быстро пояснил герцог сыну, потом повернулся к вошедшему слуге. – Найдите мне Эдгара. Он здесь?
– Должен быть здесь, ваше высочество. Он дрался рано утром на дальней поляне с бароном Германом, но давно вернулся.
– Тогда ступайте за ним, – скривился герцог. – Позовите Эдгара и принесите из дальнего кабинета бумагу, чернильницу и перо.
Он проводил слугу взглядом и замер. Адриан растерянно смотрел на него, не понимая, чего ждать, и от волнения поминутно вытирал ладони о зеленые бархатные штаны, густо расшитые золотой нитью. Герцог опустился в кресло у окна и кивком велел Адриану занять место за письменным столом. Едва молодой маркиз устроился, как на пороге возник слуга с бумагой и чернилами, а следом в дверях появился мужчина в очень простом и сдержанном темно-сером костюме – личный секретарь и переводчик герцога Роберта.
Он казался лет на десять старше Адриана. Среднего роста, широкоплечий, стройный, чуть суховатый, он держался прямо и вместе с тем свободно. Лицо с правильными точеными чертами могло показаться слишком строгим, но его смягчала легкая, едва заметная улыбка. Черные волосы были, вопреки моде, отрезаны выше плеч, синие глаза смотрели открыто и невозмутимо.
– Ваше высочество, – вошедший поклонился герцогу Роберту и повернулся к Адриану, – ваша светлость…