Просвещая филантропов, заинтересованных в прекращении застоя в этой сфере, его авторы указывают на его главную причину: существующая система публичных школ отвергает кардинальные перемены. Эта монополия стоимостью в 350 млрд, охватывающая 90 тысяч школ, 3 млн учителей и 50 млн учеников (2001 год) страдает «острым случаем инертности», хотя и подвержена бесчисленным преходящим приступам причудливых перемен. Трудноустранимые групповые интересы, которые отражают более заботы взрослых, чем детей, блокируют любые осмысленные изменения, если они подрывают влияние и силуэт их групп – от профсоюзов учителей и объединений консервативных родителей до властных структур штатов, округов и школ. Известно, что ни одна монополия не меняется добровольно и без неотвратимого давления извне и изнутри. В этом одна из главных причин того, что многие из проведенных в 20—м веке реформ публичных школ, носивших эпизодический и половинчатый характер, не привели к существенным переменам. Даже первая системная и массивная их реформа по закону NCLB 2002 года, о чем говорилось выше, не позволила пока добиться кардинального сдвига. И хотя немало политиков из обеих партий и правительства и растущее число филантропов поддерживают такие прогрессивные проекты преобразования, основанные на национальных стандартах или на конкурентных вариантах школ, многие из этих деятелей по-прежнему вкладывают средства и силы в «совершенствование» существующих структур и достижение устаревших целей. Вот почему публичная политика в школьном образовании, отраженная в не имеющих перспективы правовых актах, застряла на стыке интересов привилегированных групп, охраняющих статус-кво в образовании и требований его кардинального обновления со стороны большинства родителей и реформаторов.
Этот тупик в школьном образовании, – пишут авторы, – принадлежит к числу тех общественных ситуаций, не раз случавшихся в истории Америки, когда вмешательство филантропии может помочь выходу из тупика. Независимые частные лица и организации, располагающие и влиянием, и капиталом, могут не только не бояться гнева привилегированных групп, заинтересованных в сохранении статус-кво, но и оказывать давление как на систему, так и на власти с целью реальных изменений. Филантропия в сфере образования особенно демонстрирует свое умение быть действенной, когда другие публичные игроки в этой стране парализованы. Более ста лет тому назад, когда вера в ценность грамотности населения превосходила бюджетные возможности властей (в частности, из-за отсутствия налога на доход), филантропы, главным образом, Эндрю Карнеги, строили библиотеки почти в каждом городе Америки. Когда государство не могло обеспечить адекватное образование бывшим черным рабам, Джон Рокфеллер отдал часть своего состояния для школ и колледжей с условием их доступности вне зависимости от расы, пола и религии. Ныне воля и богатство частных доноров, особенно в условиях «новой экономики», помогают реформированию американских школ более, чем когда-либо.