Третья волна завистников захлестнула нас в то самое время, когда мой брат стал первоклассником на год раньше срока. Ко многим родителям детей, что учились параллельно с Тимой и не хотели видеть кого-либо еще в звездах, кроме своих персональных детей, присоединились некоторые учителя. Это было нам удивительно. Казалось бы, что педагоги должны всячески двигать вперед своего самого талантливого ученика, делать на нем себе имя и заслуги. Однако, на практике все вышло далеко не так. Работать немного активнее, чем нужно, классная руководительница моего брата не желала, а потому получила от него в подарок довольно искусно выполненный, но все же обидный шарж. Это, как потом определили школьные психологи, была Тимина защитная реакция. К этой же волне завистников я бы причислил и тех, чьи дети стали его коллегами в музыкальной школе. Там он то же затмил всех намного раньше срока и выбился в конкуренты явному лидеру, едва не подмяв его под себя. Но, инструмент для расправы, по мнению нашей мамы, был выбран не тот:
– Не скрипка и не рояль!
Четвертую очередь выстроившихся к нашим дверям завистников можно было назвать и огромной волной, и потоком, и бесконечной вереницей, и штормом продолжительного действия. Она была самая многолюдная и длительная по времени. Образовалась она одновременно с началом генерации прибыли моим братом. Даже самые небольшие его первые заработанные деньги отозвались в наши стены громким эхом людской зависти. Для начала, хоть мы это и не особо афишировали, никто не верил, что маленький мальчик из его школы, его дома, его района, способен продавать свои картины за какие-нибудь деньги. Кто-то даже заявил нашей маме, что она обманщица. Но нам было наплевать. Стало вообще не до того. Тима творил. Интерес к его работам рос с каждым днем. Дело шло вперед семимильными шагами.
Наконец, наступили те дни, когда в адрес мамы уже никто не мог сказать прежних обидных слов. Под окнами нашей квартиры часто стали парковаться автомобили престижных марок и высокой стоимости, на которых приезжали к нам заказчики картин. Появлялись среди них и те, кого привозили персональные водители, подолгу потом курившие в нашем дворе. Спрятать это от людей, от посторонних глаз было никак нельзя. Пришло время, и мой папа сам распахнул изнутри дверь новой машины, час назад покинувшей павильон автосалона. Затем то же самое проделал дедушка. Вслед за этим в нашей семье появились новые шубы, куртки, шапки, сапоги, часы, телефоны, ювелирные украшения. Лоск и роскошь было уже не спрятать. Мы узнали о существовании в нашем городе клубов и ресторанов, причем не самого низкого ценового сегмента. В лексиконе появились такие слова, как бутик, массаж, салон, ресепшен, прием, бенефис. Наш кругозор расширился.