Англичанин готов признать, что благодаря своей протяженности и размерам стена "является хорошей защитой от татар, но (в соответствии с популярным афоризмом, имеет значение лишь то, что сказано после частицы "но"), конечно, не устояла бы и десяти дней против нашей артиллерии, наших инженеров и саперов".
Отметим, что Крузо, побывав в Китае, не только не проникся уважением к этой великой стране но, напротив, уехал оттуда завзятым "синофобом".
"Когда я сравниваю жалкое население этой страны с европейцами, то постройки китайцев, их образ жизни, их управление, их богатство и их слава кажутся мне почти не стоящими упоминания… Что такое китайские города по сравнению с нашими в отношении богатства, силы, внешней красоты, внутреннего убранства и бесконечного разнообразия? Что такое китайские порты с немногочисленными джонками и барками по сравнению с нашей навигацией, нашими торговыми флотами, нашими мощными военными кораблями?… Все вооруженные силы китайской империи, хотя бы даже они собрались на поле сражения в числе двух миллионов человек, были бы способны только опустошить страну и погибнуть с голоду. Они не могли бы взять самой маленькой фламандской крепости или померяться с дисциплинированной армией; одна шеренга немецких кирасиров или один эскадрон французской кавалерии обратили бы в бегство всю китайскую конницу".
Крузо добавляет, что "по возвращении домой мне было странно слышать, как у нас превозносят могущество, богатство, славу, пышность и торговлю китайцев, ибо, по моим собственным наблюдениям, китайцы показались мне презренной толпой или скопищем невежественных грязных рабов, подвластных достойному их правительству" (суждение, вызывающее недоумение у современного читателя).
В определенной степени Крузо был прав, когда говорил о военной слабости китайцев. Некто Добелл, американец на русской службе, часто посещавший Китай и страны Юго-Восточной Азии на рубеже 18-19 веков писал, де-факто повторяя мысли создателя Робинзона:
"Может быть не было никогда народа, столь многолюдного в одном государстве, и вместе столь слабого и беззащитного, как китайцы. При таком устройстве их армии, к чему служит ее многочисленность? Крайнее невежество китайцев в военном деле, глупое их презрение ко всем нововведениям по сей части, худая дисциплина, непривычка к трудностям воинским, изнеженность и природная трусость: все сие делает многочисленную их армию совершенно нестрашною для искусного и воинственного неприятеля, и только в тягость народу. Я уверен, что всякая европейская держава, если б только решилась вести войну с китайцами, могла бы весьма легко покорить страну сию".