На следующее утро девушка встала очень рано. Небесный огонь ещё не прогнал утреннюю свежесть, когда она спускалась к запруде возле пристани, мимо крытых ветвями хижин. Набиравшая воду в горшок женщина, узнав её, подняла руку в приветствии. У расчищенной полоски берега, упиравшейся в стебли папируса, сидели и тихо говорили несколько рыбаков, костер у их ног давно догорел. Доносился запах дыма – выбранные отцом люди не спали всю ночь, подстерегая появление людей Сокола. Но Река была пуста и спокойна. Лениво брехала собака, из какой-то хижины доносился стук обрабатываемого камня. Над хижинами тут и там вился дымок. Возле шеста с черепом грифа стояли женские подношения – больше, чем обычно. Женщины просили Небет о заступничестве перед боем.
Вернувшись в хижину, девушка собиралась раздуть огонь в очаге, но вошедший отец остановил её.
– Мы будем есть у джеда, вместе с родичами – сказал он – приготовь жертвенный камень, перед едой мы отдадим наше ка духам ночи. Сегодня мы выходим из Ме-Нари, чтобы встретить людей Сокола.
– Да, отец – тихо сказала она – мы будем приносить жертву Сому-отцу?
– Отец получил свои жертвы вчера. Он дал нам свою плоть и свое ка. Теперь мы должны умилостивить духов ночи, обмакнув наши копья в кровь. Когда я уйду, ты пойдешь к женщинам и останешься у них, до тех пор, пока я не вернусь.
Его волосы были собраны на затылке в узел и связаны жильной нитью – так он делал, и когда они отправились в погоню за людьми с острова Аба. Булава, поднятием которой он начинал каждые сборы, лежала у стены, измазанная жертвенной кровью. Рядом лежали лук и колчан. Он готов драться. И все же она знала, что отец не великий воин и никогда таким не был. Люди Ме-Нари вообще нечасто воевали.
Утренняя трапеза оказалась печальной. Кроме неё, было только две женщины, даже её сестре Ипи велел оставаться дома. Мужчины молча разрывали на куски мясо, ломали лепешки и черпали болтушку из полбы. Юный воин с длинными, падавшими за уши, прядями, начал было хвастаться, как приведет к джеду связанных людей Сокола и сам отрежет им головы, но, под тяжелым взглядом Нар-Хаа, поперхнулся и умолк. Заканчивая еду, мужчины вставали и подходили к жертвенным камням. Они цедили на них капли крови, повторяя слова, призывавшие помощь своих хемму.
Когда из-за хижин забил барабан, она поняла, что выход начался. Выскочив через проем, девушка заторопилась, скользя мимо жилищ других родичей, которые окружали дом Нар-Хаа. Люди выходили, и, завидев её, вскидывали руки и повторяли приветствие, но она не успевала даже кивать в ответ. Барабан бил все резче, слышнее, в такт её бьющемуся сердцу. Наконец, последняя ограда и расчищенное поле.