– Люблю побеждать, – отвечает с долей непосредственности. Будто бы Громов совсем не заинтересован в деле. Ага, как же. — Особенно приятно выигрывать сложные сражения, да и еще такого масштаба.
Свожу к переносице брови, обдумывая сказанное. Что так поразило гневного ненавистника женского пола, что он решился поднять белый флаг?
– Вы чересчур уверены в себе! – заявляю и сосредоточиваю всё внимание посередине между медиальными концами бровей. Инь-тан, так называют триггерную точку третьего глаза акунпунктуристы. Неплохо было бы помассировать эту точку в спа, сняв тревожность и стресс последних недель.
– Этого не отнять! – парирует, как ни в чём не бывало. Интересно, этого деревянного человечка может хоть что-то вывести из себя?
– Мы не поладим!– привожу первый попавшийся аргумент, даже не надеясь, что он, действительно, подействует. Так, жалкая попытка.
– Мы уже пару часов находимся в одном здании на довольно близком расстоянии, но еще не поубивали друг друга, – даже противопоставить нечего. Чаша весов однозначно на стороне Громова. Сегодняшний вечер показал, что при должной цели мы можем быть по одну сторону.
– Я подумаю, – для пущей убедительности киваю.
– Мне нужен ответ прямо сейчас, – заявляет Громов, неожиданно надев адвокатскую маску. Шустро переобуваешься. Не боишься по пути лыжи потерять?
– Почему? – смотрю на него в полной растерянности. А как же классический сценарий: женщина выёживается, а мужчина ведется?
– Через пару часов у меня рейс до Нью-Йорка, – отвечает, взглянув на наручные часы. Не Ролекс. Но определенно выполнены рукой талантливого мастера. Редко увидишь антиквариат в повседневной носке. А это точно раритет. "Fludo". Швейцария. Середина XX века. Хром, сталь. Правда браслет не оригинальный. Отец был тем еще заядлым коллекционером циферблатов.
– Понятно, – как можно более безучастно выражаю свои эмоции. К чему эти танцы с бубном? – Ну, тогда удачи.
– Ты сейчас серьезно, да? – неожиданно в мужском теле зарождается жизнь. То ли в воздухе феромонами подуло, то ли кишечная палочка залетела и смуту навела.
– Ты сказал, что уедешь, – мой указательный палец фактически касается чужой груди, – вот и уматывай в свою Америку! А меня оставь. Чего увязался за мной? – тыкаю пальцем, создавая дополнительный дискомфорт. – Ты отказал мне, когда я пришла в офис Сушинского за помощью, а теперь решил поиграть в рыцаря?