В политотделе учебного центра в то время исправно служил майор Вулис. Не знаю, по распоряжению начпо либо, преисполненный чувством долга, по своей личной инициативе, он решительно встал на борьбу с этим недугом, выявляя всех злостных и не очень нарушителей.
С раннего утра он болтался по части и под разными предлогами старался пообщаться со всеми сослуживцами. При этом он, как бы невзначай, все ближе и ближе подходил к собеседнику, стараясь уловить запах изо рта. Обо всех замеченных в употреблении спиртного тут же докладывал начальнику политотдела.
И вот как-то вышел Вулис на крылечко штаба, а по центральной аллее ему навстречу по своим делам спешил Серега.
Его можно было бы и не обнюхивать. Не любил Серега спиртное. Но то ли у майора это дело уже вошло в привычку, то ли он решил, что раз уж взялся за него, то нужно делать добросовестно, не допуская поблажек никому.
Задав пару несущественных вопросов, чуть склонив голову набок, Вулис все ближе и ближе подступал к Сереге. И, когда расстояние между их лицами существенно сократилось, тот, недолго думая, обхватил двумя руками майора за голову и, резко притянув к себе, поцеловал в лоб.
Вырвавшись, Вулис запрыгнул на клумбу. Его вопль был сродни сигналу «Тревога».
– Что случилось? – подгоняемый возгласом командира, на крыльцо выскочил ошарашенный дежурный по части.
– Что… что вы себе позволяете? – вопил Вулис.
На этот же вопрос в кабинете командира части Серега ответил:
– Товарищ полковник, я не виноват. Он сам меня спровоцировал. Мне показалось, у него жар.
Пришлось извиняться. После этого случая рвение у Вулиса резко пошло на убыль, но кличка Жаркий майор сохранилась за ним надолго.
* * *
А тут еще для инспектирования части прибыла высокая комиссия из Москвы во главе с генералом.
С десяток пузатых полковников вальяжно болтались по территории, показывая всем видом, что только они там, в далекой и недоступной для простых смертных Москве, знают, как понастоящему должен быть организован учебный процесс.
Прибыв сюда с благородной миссией, они были уверены в том, что, «встряхнув и поставив на уши» часть, сумеют вывести ее на новый жизненный уровень.
С раннего утра, вызвав всех офицеров и прапорщика, ротный, как ужаленный в одно место, носился по казарме, отдавая кучу указаний, тут же часть их отменяя и отдавая новые.