Как назло, подвел замполит. Слег с температурой под сорок. Вчера еще с ротой, с голым торсом, как архар, носился по сопкам, а вечером у него температура. Козел! А с утра политзанятия.
Выбор пал на Серегу.
– Значит так, – заверил ротный, – из достоверных источников известно: нашу роту будут проверять по специальной подготовке на полигоне. На политзанятия никто из проверяющих не придет. Времени осталось мало, так что давай сообрази что-нибудь.
Сереге бы про устройство мин или как построить, а лучше взорвать мост. Тут ему и конспект не нужен. А вот политзанятия как серпом по одному месту. Но делать нечего. Он сбегал в соседнюю роту и у замполита выпросил конспект, благо та рота была в наряде и политзанятия у них прошли накануне.
Не успев даже толком взглянуть в него, Серега разложил конспект на трибуне. Название прочел легко, с выражением, даже как-то вдохновенно. А дальше… Почерк у замполита – словно врач написал историю болезни.
Проверяющий застал лейтенанта, когда тот добросовестно, по слогам проговаривал какие-то тезисы. Сначала он расшифровывал слова по отдельности, а затем уже, облегченно вздохнув, торжественно произносил предложение целиком.
Послушав минут десять, полковник сообщил солдатам, что в связи со служебной необходимостью политзанятия переносятся на вечер, и пригласил Серегу в канцелярию.
Слушать объяснения по поводу замполита не стал. Швырнув на стол чужой конспект, потребовал, чтобы тот представил свои.
Конспекты у Сереги были. Какие-то. Со съездами, пленумами и их историческими решениями.
Почитав, проверяющий поинтересовался:
– А где речь Леонида Ильича на таком-то пленуме?
Серега заверил, что она есть, но в другом конспекте, который где-то там, дома.
– А остальные тоже «где-то там, дома», – ехидно заметил полковник про конспект с работами другого Ильича.
– Так точно, – подтвердил лейтенант.
– И какие же вы его работы знаете? – с той же ехидной улыбкой не унимался инспектор.
Серега знал. Несколько. Мучительно напрягая память, он назвал их, закончив «Детской болезнью левизны в коммунизме».
– И о чем же она? – все никак не мог угомониться полковник.
Детские болезни Серега знал. Несколько. Но какую из них подхватила «левизна в коммунизме», угадать не смог.
Монолог инспектора был очень эмоциональным и содержательным. Самым ласковым и безобидным словом в нем было «безобразие». Завершился он обещанием: «Уволить лейтенанта к такой-то матери».