«Нет!!!»
Вместе с головной болью сознание возвращается в грязную кальянную.
* * *
Лучше бы воды подали.
Но нет, они его трясли.
Отдать распоряжение: впредь никогда в кальянных с ним так не поступать…
– Дафна, целоваться с капитаном?! Да слезь ты уже с него! Иди-иди, окна давай открывай!
– А может я воздух в него вдувала… Живой он! Живой! – послышался радостный девичий голос.
Он не помнил, чтобы расстегивал рубаху накануне, и теперь онемевшие с дремы пальцы безуспешно пытались нащупать пуговицы. От пережитого мутило. Пересохший рот жадно глотал воздух. – Витал, тихо, тихо… Все хорошо. Мы в Вердене. Воды хочешь?
Из дымного сумрака выступил смуглый черноволосый молодой мужчина с повязкой на кудрявой голове и витиеватыми рисунками на точеных скулах. Восточная красота его отдавала такой нервной надменностью, что, казалось, передалась даже видавшей виды кружке.
– На, попей. И давай поскорее убираться отсюда, пока и нас опять не потащило в этот твой дурман. Ох и смрад… Непонятно, почему эту отраву прозвали «черным молоком»? Больше напоминает какую-то смолу… – Моряк брезгливо покрутил в руках кальян и подбоченился: – Дафна, да открой ты скорее еще одно окно! Уж до того в глазах двоится – и прям с порога! – что мерещатся чудища в трещинах стен этого притона… А… – молодой человек хитро прищурился и навис над спутницей, – так вот как действует эта дрянь… Тебе, похоже, привиделась свадьба с нашим бедным капитаном, да?.. Помилуй, он слишком молод, чтобы попадать в такую кабалу…
– Фаусто!!! Заткнись!!! Че ты врешь! Капитан, ей-ей, брешет он все! Никаких свадеб не было! Это он сам нанюхался, вот и бредит! Да!!! – покрасневшая до корней рыжих кос Дафна сорвалась на отчаянный визг.
Квартирмейстер же едва не расплескал протянутую кружку под градом тумаков от разъяренной юнги.
– Угомонись! – засмеялся моряк. – Я пошутил. Правда-правда…
Пару шлепков он все же для приличия пропустил, иначе девчонка не оставила бы его в покое, и примирительно поднял руки.
Давясь, Витал жадно пил и расфокусированным взглядом все пытался отыскать чудовищ Фаусто в стенах кальянной, заполненной сизым с прозеленью туманом.
Дым висел среди обшарпанных стен с аляпистым орнаментом, лежал на разноцветных засаленных подушках, клубился, словно в раздумьях, перед грязными окнами с неопрятными занавесями.