Витал устало сощурился на предзакатное солнце, плотнее надвинул на лоб треуголку, что все норовила слететь от порывов ветра, и направился в капитанскую каюту. Его ждала возня с судовым журналом, кучей бумаг и винтами на секстанте. А позже неплохо было бы опрокинуть бокал хорошего согревающего портвейна…
До его слуха внезапно донесся женский всхлип.
Тонкая фигурка в бирюзовом платье свесилась через борт. Руки ее беспомощно подрагивали, вцепившись в поручни. Поднявшаяся качка поставила верденскую аристократку в самое плачевное положение.
Поминая недавнюю надменность виконтессы, Витал не сдержал усмешку. Что ж, морская болезнь безразлична к титулам и статусам. Однако если вверенной ему пассажирке и суждено свалиться за борт, то уж точно не с палубы его «Крылатого».
Как назло, вокруг не было ни души. До чего нелепое положение: стоять возле высокородной дамы с натянутой дружелюбной улыбкой в ожидании, когда же ее наконец отпустят спазмы морской болезни и оберегать от падения. Будто у него мало других забот.
Только нечеловеческая выдержка и воспитание не дали ему прокомментировать ситуацию. За что Витал себя мысленно крепко похвалил.
В этот раз шляпы на аристократке не оказалось. Ветер же, и так изрядно потрепавший изысканную высокую прическу, очередным сильным порывом уничтожил ее вовсе и совсем неучтиво заиграл каскадом длинных светлых волос.
Неожиданно для себя самого Витал подхватил развевающиеся пряди, что буквально сами устремились в его ладони. Мягкость шелковых волн парализовала. Прохладными струями они будто пролились между смуглыми пальцами. Такие светлые, такие неуловимо-гладкие…
Едва виконтесса успела утереться платком и разогнуться, как в тот же миг качка вместе с порывом ветра впечатала бедняжку прямо в грудь капитана. Витал едва удержался на ногах, увлеченный распутыванием собственной кисти из длинных волос пассажирки.
Более нелепой ситуации в своей жизни он припомнить не мог.
Леди что-то прошипела, но ее слова унес очередной порыва ветра. Витал собрался было сгладить неловкость беззлобной мореходной шуткой, когда перевел на глаза на девушку…
…И остолбенел, как если бы увидел призрака.
Ее лицо…
– Уна?!
Его Уна.
Здесь, прямо на борту «Крылатого Марлина».
Во плоти.
Огромные голубые глаза на совсем юном фарфорово-белом лице, окруженном волнами светлых, невозможно-светлых волос. Аккуратные, чуть поджатые пухлые губы…