Проходя по мосту над скованным льдом каналом, я вдруг остановилась, пораженная внезапно пришедшей идеей. А что, если мне удивить Гришу? Показать, что я тоже способна на безумство.
Я воровато огляделась. Людей практически не было, разве что посетители книжного магазина через дорогу да покупатели супермаркета там же. Нужно сделать все быстро. Никто ничего не заметит. Но все нужно рассчитать.
Я свесилась через ограду моста, вглядываясь в темноту. Лед, должно быть, толстый. По Неве уже вовсю расхаживают люди, а, значит, в канале и подавно все застыло. Прямо под мостом была навалена куча снега – в начале недели были аномальные снегопады, так что подушка безопасности мне обеспечена.
Не теряя времени, пока запал творить безумные вещи не рассосался, я установила телефон на парапет и включила камеру, чтобы заснять мой фееричный прыжок. К счастью, мост не такой высокий, иначе я не решилась бы. Но на видео будет казаться, будто я лечу в пропасть – такая смелая и совершенно не скучная!
Еще раз оглянувшись, я смахнула перчатками снег с парапета и, игнорируя кричащее в ужасе сердце, перелезла через ограду. Сапоги неприятно соскальзывали с моста, но я никак не могла отпустить перила и прыгнуть. Борись, Аллочка! Борись! Страха нет. Есть только ты – решительная, сильная, открытая сумасшествию.
– Твою мать! – мужской рык раздался над самым моим ухом как раз тогда, когда я поверила в себя и оторвалась от металлической ограды моста.
Опора ушла из-под ног, и я уже готовилась нырнуть в снежную кашу, но резкий рывок дернул меня назад. Грудь больно уперлась в крепкую хватку мужских рук. Не успела я ни удивиться, ни возмутиться, как меня одним махом вернули на мост и затрясли как тряпичную куклу так, что я зажмурилась, чтобы не потерять сознание от головокружения.
– Ты больная?! – заревел знакомый голос.
Несмело открыв глаза, я увидела взбешенного Гордеева. Он все еще крепко сжимал мои плечи, пронизывая меня насквозь холодным серым взглядом. Черные волосы слегка колыхались на ветру, а брови максимально сдвинулись к остро очерченному носу, что говорило об одном – обладатель этого красивого лица в ярости и, возможно, сам сейчас перекинет меня через ограду вниз.
– Что ты, мать твою, делаешь?! – переспросил Гордеев, тряхнув меня еще пару раз, словно надеясь выбить из меня дурь.