(Ксюша)
– Дань, с чего ты взял, что он не настоящий? – не ожидала, что сын расплачется прямо на утреннике.
– Мама, я маленький, а не глупый, – завывает он и отказывается идти к остальным деткам. Не помогают даже уговоры и обещания подарков и сладостей. И я не могу ничего с этим сделать. Чувствую себя плохой матерью, которая не в состоянии договориться с собственным ребенком.
– Ну, привет, дружище! Чего это ты тут нос повесил? – откуда-то появляется Кайровский и опускается на корточки перед Даней. Протягивает ему свою большую ладонь. Сын на удивление приободряется и хлопает в ответ своей ладошкой. А я начинаю дико нервничать. Так, что аж сводит в районе желудка.
– Я думал, что тебя увижу, настоящего. А тут… – кивает Данечка в сторону елки, отвечая Вадиму. – Плосто дядя молодой, в костюме.
– Ну, ты ж уже взрослый, должен понимать, что я один, а утренников по всей стране полным-полно. Как же я везде успею? Вот помощники и подрабатывают, – подмигивает ему Кайровский.
Данька задумчиво смотрит в сторону аниматора и согласно кивает. Соглашается пойти к остальным детям. И как это у Вадима так легко удалось успокоить Даню? Вот так просто сказал ему пару слов и все. Сын уже довольный, улыбается и пляшет возле аниматоров. Хотя, наверное, я не должна этому удивляться.
– Спасибо, – робко произношу, не глядя на Вадима.
– Классный у тебя пацан, – смотрит в ту же сторону, что и я.
Сцепляю пальцы в замок, чтобы унять легкую дрожь. Что он вообще здесь забыл? У него же вроде нет детей. Или? В груди неприятно и ревностно щемит. Так, Гурова, это не твое дело, есть они у него или нет. А вдруг он женился, полюбил другую? Не удивлюсь, если так и есть. Иначе бы вернулся ко мне, а не пропал на столько лет. Но и это теперь не мое дело.
– А ты здесь тоже с ребенком? – не выдерживаю и спрашиваю. Зачем мне это? Что изменится? Возможно, зная, что у него жена и ребенок, мне станет легче и спокойней? Моя душа перестанет терзаться, и я осознаю всю невозвратность прошлого?
– Нет, просто мимо шел. Увидел вот Даньку твоего. Мы ж знакомы уже с ним, – тараторит Кайровский.
– Ясно, – возникает у меня улыбка. А чему мне радоваться? Все равно он больше никогда не будет моим мужчиной. И на это есть множество причин: и его поступок, и то, что я замужем, в конце концов. Я просто обязана любить мужа. Ведь именно он находился рядом, когда мне было плохо. И снова смотреть в сторону Кайровского, это высшая степень предательства.