Его душе действительно хотелось чего-то большего. Союза, искренней и настоящей дружбы. Знания, что можно без опасений быть собой с кем-то другим, – даже с человеком, которого он обманул.
А в этом случае… золотые рыбки ведь могли быть и правы?
Но проблема с Гефестом от этого никуда не девалась. Мальчик, на которого наложили порчу. Мальчик, с которым Аладдин плохо обращался. Как бы он себя чувствовал, если бы это его прокляли так же, как Гефеста? Если бы ему не оставили выбора?
Аладдин покраснел от стыда.
А потом прогнал от себя это чувство.
Хватит плохо думать о себе.
До Снежного бала остался еще месяц.
Пора получше узнать мальчика, с которым он туда идет.
– А что вообще нравится Гефесту? – спросил он, садясь напротив Кимы на завтраке.
Она от неожиданности чуть не подавилась пирожком с черникой.
– Что?
– Ну, знаешь, что делает его счастливым, – сказал Аладдин, стащив несколько виноградин с ее тарелки.
Кима потуже затянула резинку на хвостике.
– Слушай, если ты собираешься еще как-то его разыграть…
– Я видел, как он пинает мячик. А еще он иногда практикуется в стрельбе из лука. Так что я знаю, что он увлекается спортом, – настаивал Аладдин. – А что еще?
Кима уставилась на него – искренность застала ее врасплох.
– Э-э… если честно, я не так хорошо его знаю. Ну, в этом смысле… Вроде бы ему нравятся сэндвичи с сыром, потому что он после плавания всегда ест их сразу по несколько штук. А еще он неплохо играет в покер…
– Спасибо! – ответил Аладдин и поспешно ушел.
Кима, совершенно сбитая с толку, уставилась ему вслед.
Тем вечером, уже начиная засыпать, она услышала в коридоре шорох, потом приглушенные голоса.
Она выглянула из комнаты, повернулась на звук… и увидела Гефеста и Аладдина, сидящих посередине лестничного пролета между этажами и играющих в покер. Гефест взял сэндвич с сыром из большой горки и откусил кусок.
– Вообще убойные, – сказал он с полным ртом. – Лучше, чем те, что я ем обычно.
– Я подкупил волшебную кастрюлю на кухне, чтобы она их приготовила, – ответил Аладдин, доставая новую карту.
– Как можно подкупить волшебную кастрюлю?
– Отчистить от жира плиту, на которой она стоит. Я подумал, что стоять на грязной плите – это примерно как спать в сырой вонючей кровати.
– Я слышал, что никогдашники как раз спят в сырых кроватях, – сказал Гефест. – Они так учатся страданию или типа того.