Заходили в палату каждые пятнадцать минут – я засекала. Слушали, мерили давление и сатурацию, температуру, делали уколы, ставили капельницы, просто посмотреть. Его – не меня. Мне делали обычные процедуры, но не более того – подобострастия не было. Поначалу меня забавляло этакое чинопочитание (по-другому никак не назовешь), потом начало злить – мои планы – коту под хвост. Наконец, в одиннадцать часов все относительно затихло.
Я встала и выключила свет. Из окна достаточно освещения от фонарей. Воплотив в реальность свои задумки по поводу раковины в углу, с чувством удовлетворения я повернулась. Он смотрел на меня. Ну, и что? Я не обнажалась. Ах, на голове не полотенце, а футболка. И что? Моя футболка, она чистая, куда хочу, туда и надеваю, например, на мокрые волосы. Мне что, надо звонить мужу из-за каждой забытой дома вещи? Глупости. Выкрутиться всегда можно. Вытерев волосы, насколько это было возможно, и раскинув вещи на батарею, решила, что не мешало бы поспать. Устала я от хождений. Вот только в туалет и на боковую. Возвращаясь (туалет был в коридоре), взглянула на дверь палаты: под номером Ф.И.О. пациентов. Моя и… его. Войдя в палату, села на кровать. Смеялась я долго: умеет же веселиться Боженька…
Все чудесатее и чудесатее…
(Льюис Кэрролл "Алиса в стране чудес")
Кто бы мог себе представить, что спустя тридцать восемь лет в ковидной больнице я встречусь со своей первой любовью – своим Сашенькой Абрамовым! Может, ошибка, вдруг он всего лишь однофамилец, просто рядом проходил, проезжал, то есть, а я тут целый план возмездия начала выстраивать извращенным мозгами умом. (Отчего голова часто болит? От избытка мозга. Он болит то справа, то слева, то вверху, то… точечно, одним словом. Когда же ему сразу всему вздумается болеть – голова пылает адским огнем). Вот у кого мозгов нет – красота. Болеть нечему. Голове легко (в прямом смысле, пусто, звонко – рай). Итак! Мой мозг требовал, попыхивая вспышками в разных участках головы, действий. Ладно, мозг, успокойся, сначала следует разобраться – того доставать или нет.
Вытерев слезы, я встала, распрямила плечи и осторожно подошла к выключателю. А вдруг он заснул? Ага, я смеялась на два этажа – мертвые проснулись. Странно, что дежурная медсестра не прибежала со смирительной рубашкой. Щелк! И повернулась!