– Сегодня их всех с работы пригнали ко мне на лекцию. Но завтра, завтра он сам придет! – с восторгом пояснил он Савелию. – Значит! – таинственно-гордо. – Значит, понравилось народу, а?! А может, я вправду дух! – стал кричать он. – Которому вся эта гадость, – обвел рукой, – снится?! Только зачем?!
– Для плоти, – Савелий тяжелел и наливался пьяной злостью.
– Зачем? – слюнявились губы у лектора.
– Чтоб бабу трахнуть, – Савелий отодвинулся. – Жрать, спать, с…ть… Что еще твоя плоть делает?
Оркестр рванул последний аккорд и смолк. Сразу вынырнула тишина в зале, только нестройное пение ввинчивалось в уши и тут же вразнобой стихало… Голоса, звяканье посуды – все это существовало отдельно от тишины. Неожиданно сник и Лектор. Облокотился тяжело.
– Слушай, – сказал он Савелию, – позови официантку.
Савелий махнул. Счет оказался приличным.
– Я заплачу, – Кирилл Петрович говорил хоть и ясно, но с трудом.
Когда вышли на улицу, лектор вызвался проводить Савелия. Облегченный вздох вырвался из груди у того и другого.
– Хорошо! – сказал Кирилл Петрович. – И чего эту гадость мы жрем? Вот она жизнь! Небо в звездах! Воздух и река! И красота, красота, воплощенная красота в такой вот бабе, – и он показал рукой в сторону большой афиши с портретом Аннушки. – А?! Что, если я и впрямь дух, обретший плоть? Смотри, скажем, влюбился Я, как дух, и вот хочу соединиться с ней. Да разве признает она меня в такой вот плоти? Вот оно страдание для духа!
– Встречают по одежке, – сказал мрачно Савелий с отчетливой злобой, так что лектор заметил.
– Ты ненавидишь меня сейчас? – расстраиваясь, сказал он Савелию. – Значит, тебя ко мне подослали. А?! Проведать замыслы Духа!
– Ну что ты?! – воскликнул Савелий с неискренним пьяным жаром. – За что тебя мне ненавидеть?
– Не за что, а почему. У тебя есть причины, еще какие! Я сразу почувствовал! Ненавидишь! – тут поник Лектор, сказал тоскливо: – Конечно, может, я заслужил. Только чем?! Что я тебе плохого сделал, Савелий?!
– Да брось ты! – взял за плечо его Савелий, но Кирилл Петрович плечо вырвал.
Отступил на шаг и стал пристально и нехорошо глядеть Савелию в глаза.
Савелий разозлился:
– Ладно, – сказал он. – Прощай, дух, воплощенный плотски! Пора! перебрали мы малость…
– Издеваешься? – с ненавистью прошипел Кирилл Петрович, и кулаки у него сжались.