Свет отразился в его тёмном взгляде, в котором можно было утонуть так же легко, как и очароваться голосом – глубоким и низким, с нотками уверенности и насмешки.
– Прошу прощения, господин Лун [«лун» – дракон], но я не мог ждать. Глава требует вас к себе, – этот голос звучал робко и высоко, хотя явно был не женским.
– Опять? – мужчина прошёл вперёд по воде и остановился у её кромки на светлом камне у выхода в тёмный грот.
Там же стоял и обладатель второго голоса – молодой паренёк тоже в костюме и с перекинутым через руку пальто. Он сложил руки перед собой и поклонился.
– Глава сказал, что это очень важно, что вам необходимо прекратить медитацию и вернуться.
– Да? – мужчина сделал вид, будто удивлён. – Неужели? Знаешь, что случилось?
– Нет, господин. Знаю только, что это очень срочно.
– Ладно. Идём.
Из пещеры они вышли в осенний парк на задворках старого китайского поместья. По дорожкам, выложенным белым камнем, ветер гнал жёлтые листья, накрапывал дождь, в пруду под деревянным мостиком, который они перешли, цвели лотосы. Яо открыл над господином зонтик, когда дождь усилился, и накинул на плечи принесённое пальто.
– Дождь, – проговорил господин Лун, выставляя руку из-под зонта и ловя несколько капель на ладонь, – странно…
– Сейчас осень, что странного? – удивился Яо, аккуратно убирая зонтик и помогая господину войти под крышу дома.
– Осень, – согласился тот, – но сегодня праздник Середины Осени, особенно важный день для нас. Если идёт дождь, это многое значит.
Яо открыл рот, но так ничего и не сказал. Ответа от него и не ждали. Господин Лун кинул пальто в руки вышедшему навстречу мужчине в форме прислуги и взлетел вверх по лестнице. Преодолев несколько метров длинного коридора, раздвинул створки деревянной двери и переступил порог.
Перед ним был кабинет, обставленный в старом китайском стиле. Внутри пахло тушью и персиками, в воздухе витали пары от палочек благовоний. За столом с совершенно прямой спиной сидел мужчина лет шестидесяти в классическом чёрном костюме, в руке он держал длинную кисть и искусно выводил ей иероглифы на большом квадратном листе из рисовой бумаги. Господин Лун откашлялся и склонил голову в вежливом поклоне.
– Дядя, ты звал меня?
Мужчина завершил последний иероглиф, отложил кисть и лишь тогда поднял голову. Он вышел из-за стола, заложив руки за спину, и осмотрел своего гостя.