Любой отход к традиционной политике, ориентированной на однополярность, гегемонию, суверенитет и односторонность, не даст нужных результатов, а сопутствующее ему высокомерие приведет к эрозии мягкой силы, которая часто является частью решения. Мы не должны позволять иллюзии эмпиризма ослеплять нас в отношении растущего значения нашей «мягкой силы».
Как мы должны действовать в этот период беспрецедентного могущества и опасности? Можем ли мы научиться использовать нашу жесткую и мягкую силу в продуктивной комбинации, чтобы не только победить терроризм, но и решить другие проблемы глобального информационного века? Можем ли мы разумно использовать наше лидерство в эти годы в начале века, чтобы создать основу для долгосрочной перспективы? Можем ли мы продвигать и обеспечивать наши базовые ценности – свободу и демократию? Соответствуют ли наши внутренние установки и институты этому вызову, или мы растратим свое преимущество из-за невнимательности или безрассудства? Почему нам так трудно определить наши национальные интересы в этот глобальный информационный век?
Эта книга изначально планировалась как сигнал тревоги для американцев, а также как предложение, как использовать наше беспрецедентное могущество. Теперь сигнал тревоги прозвучал гораздо эффективнее, чем это могло бы сделать любое перо, но нам все еще необходимо определить, как использовать нынешние десятилетия нашего превосходства для продвижения долгосрочных национальных и глобальных интересов. Нашим историческим испытанием станет выработка консенсуса по принципам и нормам, которые позволят нам сотрудничать с другими странами для обеспечения политической стабильности, экономического роста и демократических ценностей. Американская мощь не вечна. Если мы растратим нашу «мягкую силу», сочетая высокомерие и безразличие, мы увеличим нашу уязвимость, продадим наши ценности и ускорим эрозию нашего превосходства.
В заключение я хочу подчеркнуть, что эту книгу не следует читать прежде всего как ответ на террористические атаки на нашу страну, хотя в ней действительно есть что сказать по этому поводу. Моя озабоченность глубже, чем террористические атаки, какими бы ужасными они ни были. Речь идет о будущем Америки – о том, как мы можем приумножить и использовать силу, исходящую из наших глубочайших ценностей, и как мы должны противостоять главным вызовам, которые стоят перед нами в глобальную информационную эпоху.