– Всё в порядке. Вивиан, я звоню по делу. В домике где-то лежит светло-фиолетовая папка. Не знаю, убирала ли я её в подвал или нет, уже не помню. На ней написано «Потрошитель 2019». Можешь найти и привезти её в департамент? Она сейчас мне очень необходима.
Я сдвинула брови. Пальцы начали играть с длинным мехом пледа, ноги согнулись в коленях. Никогда ранее женщина не посвящала меня в свои дела, а помощь просила только в стенах департамента и в рамках поручаемых рабочих задач.
– Ммм… Да, конечно. Я привезу. Сейчас найду и приеду, – я зажала свой локон между средним и указательным пальцами и сама того не замечая начала закручивать его вокруг них.
– Хорошо, спасибо. До встречи.
– Пока.
Я резко встала и небрежно кинула телефон на диван. В гостиной когда-то давно можно было найти рабочие бумаги отца, но после его смерти всё было убрано в подвал. Эллен в любое время года работала на террасе, поэтому местоположение её материалов было для меня загадкой. Я поднялась на второй этаж в надежде на то, что в спальне можно будет найти что-то полезное. Вещи оттуда по моей просьбе не были вывезены ни после смерти отца, ни после моего переезда. Дверь после неуверенного толчка распахнулась с жутким скрипом. Застыв на пороге, я осмотрелась – это место теперь казалось до ужаса чужим. Давно прошли те времена, когда я забегала сюда с утра пораньше и с визгами прыгала в постель к ещё дремлющим родителям, которые изо всех сил пытались насладиться долгожданным отпуском, или сидела с отцом в тишине, пока он читал книгу, а я, расположившись на полу, увлеченно заполняла свой личный дневник. С появлением Эллен мое присутствие в комнате ограничивалось мимолетным просовыванием головы в дверной проём с целью позвать пару на один из приемов пищи.
Я сделала пару шагов внутрь и опустилась на колени перед кроватью. В последний раз отец был тут после Рождества и некоторые его личные вещи всё ещё лежали по углам на его половине комнаты – на тумбочке стояла коробка от наручных часов и ремень, который он забыл сложить в чемодан, край одеяла был немного откинут, тумбочка не закрывалась до конца из-за забитых в неё вещей. Половина Эллен выглядела куда опрятнее – нетронутая правая сторона кровати, никаких вещей на туалетном столике, в кресле или на комоде. Я пригнулась и вытащила из-под кровати большую картонную коробку, принадлежащую мачехе. Это был странный выбор для хранения архивных документов, в доме было много других мест, где можно было спрятать старые материалы дел. Я отложила крышку. Коробка доверху была забита разноцветными папками, на обложки которых малярным скотчем были приклеены кодовые названия и даты. Нужная лежала почти в самом низу. Желание открыть и спешно пролистать каждое из дел перебороть было тяжело, я через силу закрыла коробку и сунула её обратно под кровать.