– Я пойду, – сказала она, будто эта фраза что-то объясняла или могла как-то изменить случившееся.
Маша поцеловала Руслана Анатольевича в щёку, но так себе, без особого азарта и вышла, а он ничего не сказал и просто подошёл к окну и стал смотреть в небо. Небо всегда на месте, чтобы ни случилось.
Вернулся сосед – тот самый не погибший в детстве старик – и не подозревая ни о чём продолжил кашлять, а Руслан Анатольевич смотрел в небо и не видел самого главного смысла ни в том что было, ни в том что есть, ни в том чему ещё только предстояло случиться.
Лида плакала на лавке прямо напротив больницы, но в стороне от главной дороги. Она не старалась анализировать то что происходило сейчас внутри неё, а просто спешила выгнать из себя побольше жидкости и грустных мыслей, а отец оказывается сволочь путается с этой дурой.
– Привет, – сказал какой-то человек, но на самом деле это был Яков.
Лида посмотрела на него и узнала, хотя видела всего-то раз, но его теорию про раздражение в мужских яйцах запомнила должно быть до могилы или до следующей теории подобного рода, а может быть и вообще совсем ненадолго.
Лида не ответила, но Яков всё равно сел.
– Что стряслось?
– Ничего.
Лида помнила, что он сквернослов и грубиян и друг у него ржёт как конь, громко с присвистом, да и вообще, что ему скажешь сейчас.
Яков закурил.
– Я люблю когда люди плачут, – сказал он. – Это хорошо. Это – настоящее.
Лида поубавила оборотов, потому как плакать при постороннем молодом мужчине, который к тому же пару дней назад предлагал ей стать перед ним раком неудобно и даже противоестественно.
– Умер кто-нибудь?
Лида даже как-то взбодрилась от такого вопроса и успокоилась ещё на несколько градусов.
– Нет.
– Это хорошо. В принципе.
Яков посмотрел на Лиду и сказал к чему-то:
– Ревут быки, телёнок мычит. Разбудили Христа-младенца, но он молчит.
Лида не въехала в тему и Яков махнул рукой.
– Забыл, как тебя зовут.
– Лида.
Яков кивнул и продолжил курить.
– Может всё это вообще напрасно? – спросил он глядя себе под ноги.
– Что?
– Вот это.
Яков сделал жест дугой от Лидиной коленки до горизонта и куда-то дальше, но она не поняла и он махнул.
– Забей.
И продолжил курить.
Лида уже плакать не хотела, по крайней мере здесь рядом с этим мужчиной и встала чтобы уйти.
– Погоди.
Яков тоже встал, затоптал окурок.