– Можно мне не пережаренный стейк в панировке?
– Э… – Девушка говорит так тихо, что приходится сильно напрягать слух. – У нас есть только отбивные котлеты.
– Согласна на них, – отзывается Лекс.
– Я тоже, – радостно улыбается Люк. – И еще я хочу пирожное с шоколадным кремом!
– Вон там твое объявление висит? – Лекс указывает подбородком на прибитую к стене доску объявлений. – Моя мама ищет кого-нибудь, кто стал бы по четвергам присматривать за моим маленьким братом.
Официантка с довольной улыбкой кивает головой.
– У меня тоже есть братик. Я могу дать тебе мой телефон.
– А как насчет моего заказа? Можете приготовить стейк без масла? Средней прожарки.
Девушка быстро записывает наши заказы, в том числе и напитки, в блокнот и уходит.
Достаю из кармана телефон.
– Надеюсь, здесь есть вайфай.
Люк и Лекс, не обращая на меня никакого внимания, переплетают пальцы так, словно те подменяют собой куда более интимные части тела, и мне очень хочется не видеть этого. Я, скучая, выкладываю несколько фотографий кафе, и Бриа тут же отзывается:
Коротко отвечаю:
И посылаю ей фото меню.
Бриа отвечает несколькими плачущими эмодзи, и тут мой нос снова подвергается атаке трудновыносимого запаха.
Это вернулась наша официантка.
– Повар говорит, он все сделает, – обращается она ко мне.
– Э, о’кей, хорошо, – мямлю я, переключаю внимание на телефон и хихикаю над новой эсэмэской Брии.
– Сайе, – шипит Лекс несколькими секундами позже.
– Да?
– Ну почему ты так грубо себя ведешь? Она определенно запала на тебя.
– Официантка? – Улыбаюсь Люку, поддразнивая его: – А ты обратил внимание на то, что твоя девушка считает, будто я всем нравлюсь? Я не психолог, но она явно судит по себе.
– Просто будь мил с ней, – приказывает Лекс.
– Хорошо, не парься.
Но Лекс и не думает отступать.
– А ты знаешь, что она ходит в нашу школу?
– Правда? А с какой стати ей ездить сюда на работу?
– Не знаю, но она поет со мной в хоре, и она действительно хорошая, поэтому просто…
Действительно хорошая хористка приносит напитки, и мой нос тут же начинает чесаться и краснеет. Должно быть, у меня аллергия на ее духи. А затем, спустя три секунды, я снова начинаю задыхаться, потому что она возвращается и приносит еще хлеба.
Дойдя до ручки, вынимаю из бумажника двадцатку и кладу на стол.
– О’кей. Вот твои чаевые. И будь добра, не подходи сюда каждые несколько секунд.