Если побежать налево, то метров через сто будет пристань катамаранов и центральная аллея парка. По аллее можно выбежать на проспект, или, пройдя совсем немного, свернуть с аллеи в улочку, выводящую на перекресток, всего в одной остановке от дома. По проспекту долго, придётся делать огромный крюк, по улочке быстро, но надо пройти мимо морга. Хотя морг стоял на отшибе, и двери всегда были закрыты, здание вызывало какой-то мистический страх, и Сашка ходить этой дорогой не любил даже днём.
Если побежать направо, то до широкой боковой аллеи метров триста, и затем ещё долго идти по ней к выходу. Слишком долго идти по безлюдному, жутковатому ночному парку. Но зато этот путь выводил прямо на горбатый мостик, через который Сашка пришел в парк днём, в поисках радости.
Сашка ещё раз посмотрел по сторонам. Слева дорожка почти сразу исчезала в темноте, справа было посветлее, правда, чуть поодаль, между дорожкой и озером, лежали белесые валуны. Валуны Сашка не помнил, вроде как раньше их не было.
В темень идти не хотелось, и Сашка порысил направо. Поравнявшись с валунами Сашка встал, как вкопанный. Руки покрылись мурашками, во рту пересохло. Ближний валун начал шевелиться, увеличиваясь в размерах, издавая шипение. Сверху вытянулась длинная, гибкая шея, валун начал приподниматься над землей, шипение усилилось.
«Да чтоб тебя! Это же лебедь спал на берегу». Разгадка тайны шипящего валуна вызвала истеричный смешок. Сашка, хихикая, прошел еще немного, и снова остановился. Впереди была протока. Из озера вытекал ручей, над которым мостиком перекинули бетонную плиту. Сейчас плита была раскрошена, серединой провалившись в воду. Обычно спокойный ручей бурлил, вода неслась потоком неестественной мощи, мощи, которой просто неоткуда было взяться. Прохода дальше не было. Тупик.
За переломанной бетонной плитой – мостиком, на противоположной стороне ручья, вместо хорошо знакомой Сашке лавочки, стоял неизвестно откуда взявшийся пень. Сашка сморгнул. На пне объявилось то самое существо, которое перед этим бегало по площадке. В лунном свете стало отчетливо видно, что это не ребенок, скорее карлик, одетый в тёмно – зелёный пиджак. Карлик сидел к Сашке спиной, и лица не было видно. Неожиданно неизвестный запел. Слов не было. Была завораживающая, тягучая, горловая, протяжная мелодия, внезапно прервавшаяся хохотом. Карлик замолчал, и начал не спеша разворачиваться к Сашке лицом.