– Смотри, куда идёшь, мужик! Я из-за тебя чуть смартфон не уронил!
Когда Коннар, готовый примерно наказать неприятеля за наглость, обернулся, произнесший эти слова тщедушный человечек уже уткнул нос в экран и заспешил прочь. Через секунду он растворился в толпе.
Варвар остался стоять изумлённо раскрыв рот. За все долгие годы странствий лишь очень немногие смели говорить с ним подобным пренебрежительным тоном. И большинство из этих немногих сильно жалели об этом впоследствии. Некоторые не успевали даже пожалеть. Он ведь запросто мог бы засунуть ту прямоугольную штуковину наглецу настолько глубоко в… Кстати, а что это была за штуковина?
С высоты своего огромного роста Коннар заметил: каждый второй в окружающей толпе не отрывал взгляда от такого же маленького прямоугольника с мельтешащими на его гладкой поверхности разноцветными картинками. Какие это были картинки, Коннар разобрать не мог, но судя по безмерному вниманию, с которым люди устремляли глаза к прямоугольникам, и тому, как бережно они сжимали прямоугольники в руках, картинки имели просто невероятное значение.
Пока Коннар предавался наблюдениям, обтекавшая его с двух сторон человеческая река исподволь заставила гиганта присоединиться к ней, понесла его подобно плывущей по течению лодке.
"Сколько людей! Их, наверное, в этом городе сто тысяч! – продолжал изумляться Коннар. – Какие огромные дома! Выше королевского дворца Аквафонии! Выше башен крепостной стены!"
И тут на противоположной стороне дороги он увидел именно то, о чём только что подумал: крепостную стену, из-за которой выглядывали купола какой-то величественной постройки. Причём стена была вполне привычного Коннару размера: как раз через такие стены он тайно перебирался под покровом ночи, ровно на таких стенах жестоко рубился с врагами во время яростных штурмов, точно такие стены разрушали выстрелами из катапульт возглавляемые им армии… После всех удивительных вещей, которые Коннар встретил в этом чужом для него мире за столь короткий срок, стена показалась ему такой родной… Обычное дело: оказавшись в новом и абсолютно незнакомом месте, человек, неожиданно увидевший нечто привычное и обыденное, инстинктивно тянется к этому привычному в надежде обрести наконец точку опоры.