Угольки в камине - страница 21
Один из мужичков, тот что потоньше, покашлял и робким басом спросил, обращаясь к окошку: – Может, все-таки не всех подряд брать, может отчислить кого-нибудь? А то как-то и правда оно… – Я тебе отчислю! – неожиданно свирепо рявкнул ректор, и сам, видимо испугавшись, добавил уже тихо и тоже в окошко: – Они все того, уплатили уже, за год вперед, так что… Будете учить, раз такое.
Я повернулся и вышел. Их-то заставили, а мне что? Я свободен.
Про секс и про кино
С раннего детства, примерно с четвертого класса, осознав себя самцом, я пытался уговорить окружающих меня женщин на дикий необузданный секс.
Да, если хотите, я домогался, признаюсь сразу и во всех случаях. Чего я только не делал, чтобы достичь цели. Бил их портфелем по голове, пинал, дергал за косички, ставил подножки во время бега, обливал чернилами, стрелял в них из рогатки – но ничего не помогало.
Женщины словно сговорились, как я ни старался, ни одна не отвечала мне взаимностью.
С годами я стал более изобретателен и, поменяв тактику, стал носить за ними портфель, провожать до дома, читать стихи и писать гвоздями и мелом признания на стенах подъездов, там, где они жили, и не только на них. Однако это тоже не действовало. Женщины закатывали глаза, фыркали, словно лошади, отворачивалис, надув губы, и говорили «дурак». Уже в старших классах я понял, что это тоже не срабатывает, но зато я сделал удивительное открытие. Я увидел, что девочки одинаково горько плачут и над котенком со сломанной лапкой, и над плюшевым Мишкой, утонувшим в луже расплавленного гудрона.
Сделав выводы о природе женского сознания, я приступил к крайним мерам и стал давить на жалость. Тестерон зашкаливал, адреналин полыхал молниями из глаз. Поллюция была моим естественным каждодневным состоянием. Я и не предполагал, что может быть иначе. А женщины, словно чувствуя это и издеваясь над божьим творением, обнажали плечи, ходили без лифчиков и постоянно укорачивали юбки. Поэтому я трижды топился с разной степенью успеха, восемь раз выпрыгивал из окон третьего и второго этажей, причем каждый раз ломал себе новую ногу, резал себе вены (правда не все и не сразу и не глубоко), глотал пачки таблеток, не прочитав их названия, ходил ночью на кладбище и кричал там на провалившиеся могилы (душа требовала чуда и ждала молний), а однажды даже повесился в школьном туалете, приколов себе кнопкой записку на пиджак с щемящим душу текстом: «а виновата во всем Светка из пятого “А”».