– Приветствую вас, о Великая Герцогиня. Смиренно прошу у вас прощения за проступок, только что совершенный мной, – как будто не заметив заминки, произнес землянин с покоряюще-царственной непосредственностью.
Герцогиня растеряно взглянула на секретаря, тот украдкой показал на часы.
– А! – протянула, наконец придя в себя, она и прибавила уже с официальной расстановкой. – Вы просите прощения за опоздание? Что ж, я прощаю вас.
– Помилуйте, Ваше Прекрасное Величество! – землянин опять улыбнулся, чуть склонив голову так, что Герцогине показалось, что он украдкой оценивающе глянул на ее колени. – Я прошу прощения за то, что поспешил. Ведь в приглашении было указано точное астрономическое время: полночь. А полночь наступает лишь через минуту.
– Как? – Герцогиня взглянула на дворцовые часы, на них было три минуты первого.
– Часы тут – не очень точный механизм, – землянин опять слегка склонил голову, лукавая улыбка не сходила с его губ. – Мы же, звездопроходцы, обязаны быть безупречно точны. Но даже если вы непоправимо разгневаетесь на меня за то, что я прибыл слишком рано, то я все равно буду, несмотря ни на что, счастлив хотя бы только оттого, что смог видеть вашу несравненную красоту на полторы минуты больше.
– Ах, ваши слова тронули меня до глубины сердца. Оказывается, вы непревзойденный мастер делать комплименты! – Герцогиня окончательно растаяла и улыбнулась ему уже совсем не официальной улыбкой. – Встаньте же, встаньте, вы не должны унижаться.
– Разве я унижаюсь? – на лице посланца отразилось хорошо разыгранное удивление. – Нет такого титула, который бы смог вызвать в моей душе благоговейный трепет, подобный тому, который я испытываю сейчас, преклоняясь перед вашим необыкновенным очарованием.
С этими словами он встал и первым протянул ей руку. По этикету это было против всех дворцовых правил. Секретарь даже побледнел от негодования и попытался было шепнуть что-то на ухо Герцогине, но та отвернулась, не обращая на него никакого внимания и, улыбнувшись самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна, обратилась к землянину:
– Ну, если вы так настойчивы, то право, на этот раз я не стану назначать танцевального партнера сама, потому что выбор за меня уже сделан.
Она подала ему руку и поднялась с трона, бросив маску секретарю. Все придворные еще раз низко поклонились. Даже посланцы Содружества в этот раз склонились гораздо ниже, чем они обычно это делали, видимо отдавая должное своему дерзкому соплеменнику. На их красивых лицах по-прежнему сияли улыбки, впрочем, ничьей чести и достоинства они не задевали.