– Рассказывай, – скептически хмыкнул я, успокаиваясь. – Мне-то по большому счёту плевать, что у тебя и с кем было, только вот мы теперь и без обеда остались. И почему ты сразу не предупредил, что у тебя в этой деревне такие «родственные связи»?
– А ты хоть знаешь, сколько в округе деревень, и как они похожи? А что до еды… может, сам сходишь?
– Ага, так мне и дадут! Потом догонят и ещё дадут! Пол деревни видело, как мы по улицам круги нарезали, а когда хватятся плотника, глядишь, лес прочёсывать начнут.
– Тогда нужно уходить! – Переполошился Ёсай. – Пойдём лесом, здесь и на обед чего-нибудь поймать можно! – Предложил он, и тут же, не дожидаясь моего согласия, двинулся дальше.
– Да-а, – протянул я, – в такой компании скучать не придётся.
По роду своей бывшей деятельности, Эзенгрин привык контролировать всё происходящее вокруг него или имеющее к нему самому хоть какое-то отношение. Никогда он не пускал проблемы на самотёк и пытался находить самые эффективные пути их решения. Не удивительно, что многим эти самые пути не слишком нравились, но недовольные всегда найдутся. Однако король Эзенгрин всегда старался уменьшить их число… тем или иным способом. Он умел находить железные аргументы в пользу своих решений. Временами он даже соглашался на компромиссы, видя, что решение одной проблемы может породить другую. По этой причине он считал себя вполне приличным королём. Королём, справляющимся со своими королевскими обязанностями. И пусть недоброжелатели раздували его славу Кровавого Тирана! Он ясно представлял себе разницу между добрым королём и хорошим королём. Да, он не устраивал пышных празднеств по поводу и без повода; не бросал в толпу монеты, гордо возвышаясь на коне; не объявлял амнистии и не выдавал незаслуженные награды ни чиновникам, ни вассалам. Он просто работал. Эзенгрин не родился королём, потому и считал это скорее работой, нежели призванием, ибо настоящим его призванием была магия. Ну а королевство… это его юношеская мечта. После того, как на Башню Мрака было совершено вероломное нападение команды героев, он поклялся себе, что ещё покажет этим белым! И ведь показал! И сделал это только благодаря тому, что быстро уяснил, что королевством надо не властвовать, ему надо служить. Что из этого вышло известно – три века относительного спокойствия и процветания, а так же полный разгром в конце.