Винил ли себя Эзенгрин за то, что случилось? Нет. Его вина было только в том, что он являлся тем, кем являлся. Хотя, нетерпимость к его скромной персоне взросла и оформилась до крайней степени быстрее, чем он ожидал. Возможно, ему стоило быть более внимательным к политическим настроениям на Срединном Континенте, но сейчас то уже поздно что-либо менять. По хорошему счёту, тёмному королю стоило бы просто исчезнуть, оставив вместо себя натасканного преемника. Он и собирался так поступить, но просто не успел. Да и приличной кандидатуры на роль преемника всё не находилось.
Такие вот мысли проносились у меня в голове, пока я брёл за Ёсаем через лес. Мрачные, честно говоря, мыслишки. То ли с голодухи это у меня, то ли с усталости, подавлять которую стало несколько труднее. С самого утра на ногах! И этот долбаный монах отчебучил тут! Лишил заслуженного обеда и отдыха!
– А сколько ты уже в своём странствии? – Поинтересовался я, прислонившись к толстому стволу незнакомого дерева с целью перевести дух.
Ёсай тоже остановился.
– Ну… года полтора наверно, а что?
– Да вот думаю, сколько у тебя за это время детишек народилось, – ехидно ответил я.
– Полагаю, не очень много, если вообще есть, – спокойно пожал плечами монах. – Я же осторожно…
– Ну и нравы тут у вас, – проворчал я, – или ты один такой оригинал?
– Скорее второе, – хитро сощурившись, хихикнул Ёсай, – видишь, как тебе со мной повезло!
– Да, у меня всегда так. Сначала повезёт, а потом ходишь целый день с пустым брюхом. Предупреждаю, в следующий раз сам выкручивайся.
– Следующего раза не будет, – уверенно сказал монах.
– Очень в этом сомневаюсь.
– Ты просто переоцениваешь мои возможности.
– Ну-ну. Ты лучше скажи, водится здесь какая-нибудь съедобная живность?
– Живность водится везде, а насчёт съедобности… ведь для некоторых и собаки с крысами вполне съедобны.
– Ага, и змеи с жуками, – поддакнул я.
К счастью, ни змей, ни жуков есть не пришлось, просканировав округу на наличие живых существ, я обнаружил некое млекопитающие всего в нескольких десятках метров от нас.
– Всё, привал, – скомандовал я. – Займись костром, а я схожу поохочусь.
Не успел монах набрать сухих веток, как появился я с добычей. По иронии судьбы это оказался заяц. Совершенно обычный заяц – при моём появлении, вместо того чтобы попытаться вгрызться мне в шею, он, как и подобает правильному зайцу, тут же дал дёру. Впрочем, далеко убежать он всё равно не сумел.