– Как мило, – проговорил я, поднимаясь на крыльцо, утопавшее в разбитом по обе его стороны розарии. – Название сами выбирали?
– Можешь лучше придумать?
Я помолчал, покосился на бластеры, нацеленные на нас с Эйтн.
– Вы же знаете, что толку от этого не будет?
– Знаем-знаем, – с прежним добродушием подтвердил Аппасориди, хотя оружия так и не опустил.
– Тогда зачем?..
– Чтобы кое-кто сговорчивей был, – хмыкнул Гомса. – Даже самые крутые лейры дважды думают, прежде чем начинать свои фигли-мигли против хорошего бластера. Тем более против четырех. – И прежде чем я успел хоть слово вставить, прибавил: – Убивать при этом никого не обязательно. Пока ты будешь пудрить наши мозги, кто-нибудь да успеет пальнуть по твоей подружке. А вот теперь скажи, стоит ли оно такого риска?
Вежливость заставила сделать вид, будто я всерьез задумался над вопросом.
– Не стану вас разочаровывать.
– Вот и славно, – кивнул портакианец с довольной улыбкой. Улыбался он, впрочем, лишь до той поры, пока смысл моих слов все же не просочился в его сознание. На какой-то миг выражение на сероватом лице с яркими синими полосами стало рассеянным, а затем резко помрачнело. – Нет, погоди. Что ты только сейчас сказал?
Я устало вздохнул.
– Да ничего. – И кивнул в сторону двери. – Войдем уже что ли?
Несколько мгновений оба старикана лишь молча хлопали глазами и переглядывались. Наконец Гомса, казалось, первым взял себя в руки.
– Ладно уж, заваливай, – проворчал он, позволив лакею разблокировать замок. – И смотри мне, без глупостей! У додиков, вроде тебя, вечно самомнения выше крыши. Считаете себя умнее других. Хитрыми, как китхи. Только ваши-то шейки переломать проще китховой, нет?
– Никогда не пробовал.
Аппасориди, стоя чуть позади, громко фыркнул. Гомса опять словил ступор и пару секунд сверлил меня пытливым взглядом, как будто надеялся открыть в себе недюжинные элийрские способности. Я усмехнулся и мягко, но настойчиво подтолкнул его к уже открытому входу.
Мастерская оказалась куда опрятней и чище, чем можно было предположить. Вернее, ее даже нельзя было назвать мастерской в прямом смысле этого слова. Это был дом, жилище, светлое, ничуть не роскошное и не перегруженное комфортом, но по-своему очень и очень уютное. На светло-коричневых стенах висели панно, копировавшие романтичные пейзажи незнакомых мне планет, полы выстланы ткаными коврами, вся мебель, включая шкафы и полки, сверху донизу уставленные бумажными книгами, была выполнена из дерева. Если бы не наличие верстака и деталей роботов, разбросанных тут и там, мне бы и в голову не пришло, что здесь кто-то что-то способен чинить. Массивная лестница в углу, как я без труда понял, вела на второй этаж к личным комнатам, где старики и ночевали. Нас усадили за накрытый вязаной скатертью стол и поставили перед каждым по кружке дымящегося кесса. Футляр с армиллой лежал в самом центре.