Сверкая переливающимся маникюром, я поднималась под купол по грубой веревочной лестнице. Дядя Вольф уже начал разогревать публику. Через несколько минут мой выход.
– А вот и наша прима! – провозгласила тетя Кэролин. Остальные артисты собрались внизу, у веревочной лестницы.
– Ну что, Лакс, пришло время и тебе поработать? Настал твой час?
– Да она за час заработает нам больше, чем ты за целую ночь!
Знали бы они о наших трудностях с шампанским, не веселились бы так. Может быть, Нана в кои-то веки умудрилась сохранить секрет? Было бы славно.
– Вы только посмотрите на этот зад! – не унималась тетя Кэролин. – Да на нем одном состояние сделать можно!
– А это что еще такое? Седой волосок?
– Где? У нее на голове или где пониже?
Черт бы их всех побрал. Моя семейка не способна сохранять серьезность.
– Стыд и позор, что не ходишь с нами в Дом веселья, – продолжала тетя Кэролин. – За одну ночь с ледяной принцессой мы бы заработали целый мешок драгоценных камней.
Они твердили мне это уже много лет, считая, что я слишком задираю нос, раз не желаю зарабатывать себе на жизнь в Доме веселья, как делали все остальные. Дядя Вольф не раз говорил им, что это его решение: он хочет сберечь «ценнейший бриллиант» для самых почетных гостей. Однако родичи продолжали дразнить меня за то, что я шла спать, когда для них работа только начиналась.
Но сегодня им меня не пронять.
– Рано веселитесь, – крикнула я с высоты. – У меня нынче будет клиент.
Тетушкины губы растянулись в дьявольской ухмылке:
– Да не может быть!
Я пожала плечами:
– Ну не могу же я уступить тебе всю славу.
Их шутки и смешки потонули в гулком голосе дяди Вольфа. Будь моя мама жива, она сейчас была бы здесь, среди сестер, и сияла от гордости. А может, поджидала бы меня на мостике, чтобы повторить совет, который я слышала от нее всю свою жизнь: «Вытягивай из камня ровно столько магической силы, сколько нужно, чтобы иллюзия казалась правдоподобной. Медленно и постепенно. И не прикасайся к клиенту даже пальцем – каким бы он ни был красавчиком, работай не телом, а магией».
Поднявшись под самый купол, я обернулась. Вот они все передо мной – танцоры и клоуны, жонглеры факелами и канатоходцы, укротители и гибкие, как змея, акробаты. Ни одна семья на планете не сравнится с нашей. Нет на свете ничего – ровным счетом ничего – лучше, чем носить фамилию Ревелль.