Опускаю в дальнейшем повествовании приставку к годам: до н.э. и н.э.; в дальнейшем буду писать: до РХ, от РХ, установив, для удобства, поворотную точку истории, именно РХ, не сдвинувшее своего места при крутых поворотах истории, и принятое началом Новой Эры.
Намного позже, прочитав статью о великом поэте Гомере, сочинившим две огромные поэмы: «Илиада» и «Одиссея», я обнаружил: моя вера в письменную историю дала огромную трещину.
Суть истории, написанной историками о Гомере, заключается в следующем: древний слепой поэт-певец и на кифаре игрец, Гомер, родившийся в VIII веке до РХ, собрал все, услышанные им, известные к тому времени сказания о «Троянской Войне (ТВ)», прогремевшей за 500 лет (пятьсот лет, Карл!) до рождения самого Гомера, конкретно, в 1300 году до РХ! Собрав эти две огромные поэмы в своей голове, Гомер не мог записать их по уважительным причинам: собственной слепоты и банального отсутствия письменности, которой не было во время ТВ.
Гомер напевал поэмы своим ученикам, которые, вслед за этим, в течение нескольких веков, вплоть до IV века до РХ, 400 лет подряд передавали их из уст в уши, напевая, не сбиваясь и не путаясь, своим новым ученикам. Кто в эти долгие века кормил и одевал учеников Гомера, и за что? Всё это происходило до тех пор, пока неизвестный писатель IV века до РХ смог записать эти, напетые ему поэмы, уже имеющейся древнегреческой письменностью; сама же запись поэм не сохранилась до нашего времени. Так поэмы Гомера дошли до великого поэта Вергилия, родившегося и умершего до Иисуса Христа, в условном нулевом году н.э.; современника императоров Рима, Цезаря и Августа. Вергилий, взяв за основу тексты поэм Гомера, написал свою огромную поэму: «Энеида» о событиях той-же ТВ. При этом Вергилий вложил в текст своей поэмы пунктирный путь истории от ТВ до Цезаря и Августа, фактически до Христа, периодом 1300 лет! Любопытно: Вергилий в «Энеиде» уже упоминал письменность, имеющуюся во время ТВ, не уточняя, какую.
«Царь Эней в своих скитаниях обратился к Кумской Сивилле за пророчеством. Кумская Сивилла напевала пророчества, как „песни судеб“ или оставляла их записанными на листьях дуба у входа в свою пещеру. Но если порывы ветра раскидывали листья, она не могла их собрать, чтобы восстановить собственное пророчество.»