Мальчишка окинул торговку сожалеющим взглядом, быстро смазал тылом ладони под курносым носом, где висела зеленая сопля, потом тщательно вытер руку о коричневые штаны, на одних каблуках стоптанных ботинок круто развернулся и резво побежал к Жорику, придерживая полы куценького пиджака.
– Чего тебе, Веретено? – спросил он, застыв перед известным в городе вокзальным вором, глядя на него лихими глазами. – Работенка намечается?
Не отвечая на его слова, Жорик по-отечески положил свою влажную от пота ладонь ему на затылок. Чувствуя смуглой от загара, без единого намека на мозоли кожей жесткие, спутанные волосы мальчишки, он силком повернул его голову в сторону военного, который стоял у края перрона и с удовольствием курил, с интересом рассматривая кирпичную водонапорную башню.
– Видишь вон того летеху? – вполголоса поинтересовался Веретено. – С чемоданом?
– Ну… – ответил мальчишка и тотчас, независимо отставив ногу, взглянул снизу вверх на Жорика. Жмуря в рыжую крапинку плутоватые глазенки, напомнил: – Веретено, в прошлый раз ты мне зажигалку немецкую обещал… Но так и не отдал, зажилил… Не дело это.
– Не борзей, Шкет, – опешил от подобной наглости Жорик. – Сказал, отдам, значит, отдам.
– Отвечаешь?
Глядя на ухмыляющуюся физиономию Лиходея, Веретено, которому было очень жаль расставаться с красивой зажигалкой американской фирмы Zippo, с видимой неохотой ответил:
– Век воли не видать, – и чуть подумав, зло чиркнул себя выпуклым ногтем большого пальца по кончику темного от чифиря переднего зуба, – зуб даю!
– Другой разговор, – сказал мальчишка и деловитой походкой озабоченного неотложными делами хозяйственного человека направился в сторону военного.
Подойдя со спины к Журавлеву, который теперь смотрел на приближающийся слабосильный паровоз, тянувший за собой десяток вагонов с демобилизованными солдатами, малолетний подельник старших воров остановился поблизости. Нарочито задрав голову, как бы разглядывая плывущие по небу облака, на самом деле он тоже посматривал на паровоз, с нетерпением дожидаясь, когда тот подойдет. Как только тупое рыло, пышущее маслянистым жаром и обжигающим паром, с ним поравнялось, проворный мальчишка внезапно схватил чемодан двумя руками и бросился наутек, практически под колеса паровоза.
В самый последний момент, прежде чем паровоз успел проехать мимо, юный преступник оказался уже по другую сторону движущихся вагонов. Неловко ступая по шпалам и продолжая держать чемодан двумя руками перед собой, он поволок его в закутки разбомбленных пакгаузов с сохранившимися кое-где остовами кирпичных стен.