– Она и меня не хотела.
– Ты бредишь, – Мэриан, как мне кажется, подлинно и искренне испугалась за свою дочь, когда я приехал к ним, чтобы выяснить, где та находится, и на притворство это совершенно не походило, – готов поспорить, в тот день она подумала, что я могу тебе что-то сделать, – а я мог? Или я тоже был напуган тем, что может сделать новый Дерек, который мне ещё ужасно мало знаком?
– Что-то плохое?
– Да, – отвечаю я ей, но больше столу и тарелке, будто в них содержится всё, что мне так необходимо знать, и если всмотреться, то разум очистится, прояснится и наполнится неведомым до того знанием.
– А ты на это способен?
– Я думал, что да. Так велико было желание, чтобы ты… Чтобы ты пожалела. Но это всё неправда. Даже если тебе не жаль, я не могу, – мой взгляд не отрывается от левой руки, на которой нет никаких украшений, ведь единственное кольцо, когда-то занимавшее на ней полагающееся ему место на безымянном пальце, теперь спрятано где-то в недрах моей тумбочки. С тех самых пор, как Оливия просто оставила его на столе в адвокатской конторе прежде, чем ушла. А мне всё ещё непривычно. Непривычно не видеть блеск, окружающий тонкую фалангу, и созерцать лишь пустоту.
– Это потому, что я… ну… Просто не сейчас, да?
– Нет, не сейчас значит не сейчас. Но я говорю про «никогда». Я никогда не смогу, – пусть она даже не в состоянии назвать вещи своими именами и не желает ничего иного, кроме того, чтобы всё как можно скорее подошло к концу, а это лишь вопрос времени, я и после его наступления никак ей не наврежу. Рука просто не поднимется. Ни сегодня, ни через четыре месяца, ни позже.
– И, тем не менее, это та мысль, на которой я иногда себя ловлю. Ей не было и девятнадцати, когда у неё появилась я, и… Не знаю, порой мне кажется, что она жалеет о лучших годах своей жизни, потраченных непонятно на что.
– Непонятно на что? – как она только может так думать? Откуда и когда это взялось? Таков побочный эффект глобальной и резкой перестройки организма в ходе беременности? Виноваты гормоны и всё такое прочее? Из них и происходят отравляющие разум думы? Ты не хочешь вынашивать ребёнка, жить под их колоссальным прессингом, чувствовать себя словно в неволе, но не можешь совладать с тем, что выше и сильнее тебя, так что оказываешься там, где были до тебя миллионы женщин, и где столько же будут после.