Наконец дверь в медицинский отсек отворилась, и навстречу Павленко вышел майор Ратушняк собственной персоной. Выглядел офицер медслужбы не лучшим образом, однако по его поведению уже чувствовалось – мужчина в себя пришел и начал действовать. Передав с рук на руки раненую девушку-психолога, Павленко краем глаза окинул вотчину начмеда. Картина не сильно отличалась от таковой в жилом отсеке. Раненые на полу, раненые в палатах. Кровь, кровь и еще раз кровь – она была практически везде. Санинструкторы и медсестры уже оказывали пострадавшим помощь, однако им, и это было очевидно, просто не хватало рук.
– Я пришлю кого-нибудь из личного состава… – шепнул Ратушняку Павленко, понимая, что в первую очередь на корабле нужно оказать помощь пострадавшим. Майор Ратушняк только головой кивнул, а затем медленно развернулся и унес пострадавшую в недра лазарета. Павленко же отправился дальше.
Он понимал, что сию минуту его на мостике никто не ждет. Только сейчас осознал, как сильно устал. Такую усталость в книгах описывают эпитетом «смертельная». Была ли эта усталость следствием воздействия на его психику извне или же он попросту не вывозил таких психологических нагрузок, он не знал. Единственное, чего он сейчас действительно хотел, это уединения. Хотелось закрыться от всего мира и ни в чем не участвовать, никого не видеть, ни с кем не разговаривать. Да, ему повезло, в физическом смысле он не пострадал, но в голове творилось черт знает что.
Павленко резонно предположил, что если он сам находится в таком состоянии, то, должно быть, так же себя чувствуют и другие офицеры. Кто-то наверняка получил ранения, возможно, кого-то уже и в живых нет. Остальные наверняка сами оказывали помощь своим подчиненным и организовывали работу по восстановлению порядка на корабле. У Павленко еще было время, и он решил навестить Варвару Касаткину. Девушка давно ему нравилась, скрывать это от самого себя было уже бессмысленно. Кроме того, он помнил, какими глазами она смотрела на него после того, как он спас ее от того обезумевшего матроса. Павленко вдруг понял: она знает. Она все прочла в его глазах. Поняла, что именно он испытывал в тот жуткий момент. Знал это и он сам. Знал и от этого чувствовал себя еще гаже. Неужели он такой же, как эти… Он не знал, как назвать тех членов экипажа, которым не повезло не устоять перед искушением. Она испугалась его тогда, и не факт, что ему когда-нибудь удастся вновь завоевать ее доверие.