Во врем уроков дела тоже шли не лучшим образом. Ваня с тоской вспоминал те времена, когда Екатерина Дмитриевна, настоящая Екатерина Дмитриевна, а не эта созданная его больным воображением подделка, снимала его с уроков, и они вместе с другими членами редколлегии обсуждали тему очередной стенгазеты.
В этот раз ему пришлось высидеть все от звонка до звонка в прямом смысле этого слова. Он ничего не помнил, да и мало что знал из курса школьной программы, поэтому, понятное дело, что двойки так и сыпались в его дневник на уроках, как удары и щелчки на его голову на переменах.
После обеда, который – стоит ли об этом говорить! – был совершенно невкусным, да и часть его стараниями его соседей по столу оказалась на штанах Ивана Кострова и за шиворотом… Так вот, после обеда наступил сущий ад: мытье туалетов под руководством этого самого Коновалова.
Ваня вспомнил его. Он оказался тем самым двоечником и прогульщиком, которого он ни раз продергивал в своей стенгазете, единственным, кого Иван Сергеевич полностью списал «с натуры». Такой же задиристый и мстительный бездельник. Но если на настоящего Коновалова можно было найти какую-никакую управу – на какое-то время после выхода стенгазеты или проработки на общем собрании, а уж тем более на педсовете он утихал – то этот был любимчиком лже-Екатерины и полным отморозком.
Не будем перечислять все те унижения и оскорбления, которым подвергся Ваня во время этого и без того унизительного для мальчика его возраста занятия. Результатом всего этого стало решение: бежать. Дождаться ночи и бежать. Куда угодно, куда глаза глядят! Лишь бы подальше от этого кошмара!
Он не помнил, был ли описан им подобный эпизод в «автобиографии», но попав каким-то непостижимым образом в творение рук своих и фантазии, он был уверен, что его герой в дальнейшем поступил бы именно так.
Когда его одноклассники, шумные и взбудораженные прогулкой, вернулись в класс, а он вместе с Коноваловым явились туда же, отработав епитимию, наложенную на них классной. Каждый свою. Началась самоподготовка, или, проще говоря, приготовление домашнего задания.
Ваня помнил, что, по собственным словам, был «забитым, несчастным, обижаемым всеми, но очень старательным созданием, грызущим гранит науки, не жалея зубов своих». Поэтому он с интересом приступил к необычному для себя делу.