– Давай поклянёмся? – Лера сделала театральную паузу. – Что никогда! Ни один мужик не встанет между ними и не разрушит нашу дружбу! А если кто из них изменять начнёт, то обо всём расскажем друг другу.
– Да! Не оставим шансов изменникам. Троекратное ура? – весело подхватила Татьяна.
Они звонко чокнулись бокалами, включили музыку и закружились в каком-то дико шаманском танце.
Долго спорили и рассуждали – позвонит или нет коварный мужчина?
А главное – кому: Светловой или Мишкиной?
Тщательно продумали и разработали линию поведения, если всё-таки продолжит нечестные игры с Лерой.
Несмотря на самые убедительные доводы и собственные зароки, ей было гадко от томительного ожидания. Весь день вздрагивала от каждой трели телефона.
Бросала дела и с развевающимися волосами мчалась в прихожую. Опережая всех, скользила на крутых поворотах, и первой хватала трубку.
Боялась и страстно мечтала услышать его голос.
К вечеру грустно поняла – звонка не дождётся. Предположения верны – бесстыдник повеселился, подлечил уязвлённое Таней самолюбие и забыл о существовании Леры.
Однако он позвонил через три дня.
Узнала голос сразу. Глупое сердце, забарабанив с утроенной силой, залилось жаром.
Радостное настроение и улыбка Маркова проникли сквозь пространство и пропитали произносимые звуки. Несмотря ни на какие обеты, наглым образом околдовали и обезоружили.
И в этот миг у Леры возникло разрывающее разум осознание: именно это знакомство и есть то самое долгожданное и значительное, что случилось в её жизни.
Любое действие, исходящее от Давида, воспринималось по-особенному. Высекало искры счастья, рождало праздничную мелодию.
Душа отвела ему почётное место. Как драгоценность, которую следует хранить, лелеять, бережно сдувать пыль и любоваться.
Всем остальным на свете можно пренебречь. Но отодвинуть Маркова – ни за что.
Для него – красная дорожка. Его – только на трон.
Вот что с ней не так? Почему она такая аномальная? Провели в компании ничтожный вечерок – и попала в капкан.
Лера обрадовалась звонку так, что вспотели и задрожали пальцы, держащие трубку. Едва не запрыгала от восторга – он позвонил.
Несмотря на ликование и безостановочную дробь в груди, внешне не проявила ни грамма приветливости. Насупилась и согласно плану, отвечала максимально сухо и строго.
Марков заметно приглушил весёлые интонации, выслушав нарочито сдержанные, канцелярски невыразительные ответы. Ещё сильней поскучнев, задал пару коротких вопросов и с явным сомнением в голосе пригласил на открывающуюся выставку.