– Ну, Зевс всегда поступает по-своему, – ответил дед. – Он устроил так, что один день Полидевк проживал на Олимпе с богами, а один день – в царстве Аида с братиком. Ну, а потом превратил обоих братьев в звезды, чтобы они напоминали людям о братской любви. Вот так-то. Я тебе потом покажу на звездной карте, где созвездие находится. А в телескоп уж сама отыщешь.
Карина вслед за колонной свернула с основной трассы на старую дорогу и тогда только спросила:
– Дед, у тебя же зрение… ну, плохое. Зачем ты постоянно в телескоп смотришь?
– Что там, на небе творится, Кариночка, я наизусть помню. А вот смотришь, и будто вроде как связываешься с ними.
– Все ты заладил про это небо звездное, других тем нет! – заворчала баба Тоня.
– Какие еще темы? Что ей может быть интересно?
– Ты вот лучше расскажи, как мы по распределению на Крайний Север рванули. Были мы тогда… а помоложе тебя, Каринка. Мне двадцать два стукнуло, как раз после института, а деду – двадцать четыре. Приехали, квартирку нам выделили, а в квартирке – ну ничего, даже стула нет! Так мы на первую зарплату, дед, помнишь, на первую зарплату стол купили! Думали диван, да диванов не было, так на полу с полгода и спали. Да что там с полгода – год!
– Ну что ты, Тоня, про диваны какие-то… Ребенку это не интересно.
– Как это не интересно? – возмутилась баба Тоня. – Это – жизнь! Это – история!
– В космических масштабах, Антонина, эта история сравнима с чихом блохи.
– Опять он за старые портянки! Слепотня непроходимая.
Карина еле удерживалась, чтобы не расхохотаться.
– Бабушка, дедушка, не ссорьтесь. Хотите, я вам песенку спою?
– Ну, давай, – позволил дед. – Слух у меня покамест в норме, оценю. Хотя уж лучше б оглохнуть – и звезды бы видел, и с женой бы соглашался…
Карина не стала ждать, пока бабушка выпустит ответную реплику и запела:
Я покинул город,
Я ушел под утро
Новою тропою,
Позабыв покой.
Я оставил дома
Страхи и тревоги,
И мечты оставил
Где-то за спиной…
Ждать меня не станут
Старые обиды,
И к своим сомненьям
Больше не вернусь.
Впереди дороги,
Новые мотивы,
И друзья, и мысли,
И любовь, и грусть.
Машина шла легко. После городка с долгим названием Владимиро-Алексеевское, опять пошла череда сел и деревенек, иногда попадались одиночные хутора, но чем ближе к городу, тем все меньше и меньше, реже и реже.