До рассвета оставалось чуть более получаса. Скоро лес оживет всем многообразием красок. Защебечут, встречая восход, певчие птицы, пробудится живность. Начнется очередной день, насыщенный житейскими хлопотами… Наконец поступил сигнал о том, что командующий войском, один из верных помощников Оды Нобукацу мертв. Пора приступать к поджогу замка. Пока группа во главе с Тамба Момоти подожжет склад с порохом, остальным двум группам предстоит осыпать огнем остальные сооружения на территории. Ичиро вооружился своим ханкю и, поджигая просмоленные наконечники стрел, стал запускать их через стену во двор и на крыши сторожевых укреплений у внутренней стороны.
Минут через пятнадцать Мураками и полтора-два десятка ниндзя мчались в предрассветной мгле лесами и горами назад в свою деревню, с успехом выполнив диверсионную операцию. Остался далеко позади объятый бушующим пламенем замок неприятеля. По крайней мере, на ближайший год какие-либо захватнические действия со стороны сегуна Оды Нобунаги были пресечены. Будто ночные оборотни они, не издавая особых шумов, продвигались по пересеченной местности. То распределялись в шеренгу, то перестраивались в колонну, двигаясь след в след. Через несколько часов эти темные тени растворились вблизи своей крепости Касивабара.
***
Ичиро являлся гэнином11. И, как полагается нижнему звену в классовой иерархии, рядовому исполнителю, выполнял самую тяжелую работу. Как и многие другие в деревне часто посылался на опасные, ответственные и не очень задания. Он не задавал лишних вопросов, да это и не принято было в их среде. Не роптал и о том, что есть воины и помоложе, которых следовало бы чаще использовать в деле. «Раз в очередной раз посылают меня, хоть и на такое пустяковое задание, значит, я неплохо зарекомендовал себя, – рассуждал мужчина. – Надеюсь, скоро меня повысят за это в статусе. А нет, так тому и быть. Обзаведусь семьей и продолжу свое ремесло. Больше я все равно ничего не умею делать».
Пообедав, он сидел на низенькой табуретке в тени березы возле хибары, в которой жил вместе с тремя своими односельчанами. В подобные полуденные жаркие часы можно было перевести дух от вечных тренировок и сельскохозяйственных дел. Переваривая съеденное и релаксируя, он коротал время.
– Мураками! Есть дело, пойдем ко мне в дом! – прерывая его мысли, крикнул ему проходящий мимо тюнин