На наш взгляд, такая позиция не является корректной, поскольку социальное партнерство и государственно-частное партнерство являются разными формами стратегического партнерства. Они различаются по составу участников[1] и отношений, складывающихся между ними[2].
Полагаем, что приемлемым вариантом определения сущностных характеристик стратегического партнерства может стать реализация метода индукции, позволяющего переходить от «частного» (разнообразных форм партнерства) к «общему».
Поэтому считаем целесообразным обратиться к выводам, полученным исследователями различных сфер жизнедеятельности современного общества, в которых востребовано стратегическое партнерство с участием государства.
В связи с этим заслуживает внимания приведенная А.Н. Михеевым трактовка стратегического партнерства, используемая ООН (Организацией Объединенных Наций), в соответствии с которой под таким партнерством понимаются добровольные и основанные на сотрудничестве взаимоотношения между различными субъектами, при которых все участники договариваются совместными усилиями добиваться общей цели или выполнять конкретную задачу и сообща преодолевать неблагоприятные факторы, нести общую ответственность, предоставлять на взаимной основе ресурсы и знания и пользоваться достигнутыми результатами [118].
Заметим, что состав характеристик такого партнерства в сравнении с вышеприведенными определениями является более широким, поскольку его дополняют общая ответственность партнеров, предоставление на взаимной основе ресурсов и знаний, пользование достигнутыми результатами. Другое дело, что при всей их важности ни одна из них не раскрывает его стратегического характера.
Как справедливо отмечает Ф.И. Шамхалов, «взаимодействие экономической системы и государственной власти представляет собой систему общественных отношений между структурами политической и хозяйственной власти по поводу использования ими в своих специфических интересах всей совокупности экономических ресурсов общества. Имея множество моментов совпадения отдельных функций в одних случаях, прямой взаимной заинтересованности в реализации других, государство и предпринимательство, по существу, обречены на взаимодействие. Такая «обреченность» еще в большей мере усиливается наличием моментов несовпадения означенных интересов и необходимостью их согласования в случае противоречивости и разнонаправленности или по крайней мере отсутствия целостности интересов предпринимательства как института социально ориентированной рыночной экономики. Это в полной мере относится о всем основополагающим функциям государства» [209].