Обсуждаем мы, в основном, парней.
– Серый провожает меня – рассказывает Кира – в подъезде подходит…
– И что? – спрашиваю я, в животе щекотно от предвкушения Кириного ответа.
– И как засосёт! – Кира прыскает смехом, мы тоже.
– А вы с Димкой сосались уже? – спрашивает Лера меня.
– Я еще ни с кем никогда – после пива я уже не стесняюсь признаться.
– Ого! – смеётся Кира – Целочка!
Кира вдруг вскакивает, берёт за руки Леру и Айгюль. Вместе они начинают водить вокруг меня хоровод, громко крича:
– Целочка, целочка!
Пьяно хохоча, я падаю спиной на траву. Девчонки падают сверху на меня. Кажется, наш смех слышен на другом берегу Волги.
Как же я рада, что попала в их компанию. Какие они удивительно взрослые. Я думаю о маме, тёте Наташе и весёлых сборищах на нашей кухне. Хорошо, что теперь у меня тоже есть такие подруги.
…Я вспоминаю о том, что мне нужно домой, когда на улице окончательно темнеет. В черноте ночи лишь тлеют оранжевые светлячки наших сигарет.
– Блятт…– я подскакиваю и тут же падаю обратно. Ноги не слушаются меня, и язык тоже.
– Я домой – я перевожу взгляд от одного оранжевого огонька к другому, но не вижу их по отдельности, они сливаются в одно большое горящее пятно – блядь…
Кажется, девчонки что-то отвечают мне, но я слышу их будто издалека. Мысли в голове путаются, всплывают странные образы, сквозь них сереной пробивается тревожное: мне давно надо быть дома.
Я начинаю забираться на холм и падаю. Во рту земля, на зубах начинает противно хрустеть. Я сплёвываю и карабкаюсь на холм вновь. Наконец передо мной забор стадиона. Перелезая сквозь дырку, я падаю вновь, рукой пытаясь ухватиться за железный штырь, торчащий из каменной ограды. Появляется кровь, но мне почему-то не больно. Я отстранённо смотрю на бордовые капли, падающие на землю, и иду дальше. Дорога. Фары машин мимо, желтые и красные, сливающиеся в одну длинную световую линию. Во мне просыпается инстинкт самосохранения – усилием я направляю мысли на свои ноги, чтобы не упасть под несущиеся мимо колёса. Посередине дороги я останавливаюсь, чтобы пропустить машины, меня шатает из стороны в сторону. Передо мной притормаживает тёмно-красная тонированная «девятка». Окно опускается, обнажая мужское лицо с чёрной щетиной.
– Давай подвезу, садись! – лицо улыбается мне жёлтыми зубами.